Этон Цезарь Корти - Елизавета I Австрийская

На 12 марта назначена аудиенция у королевы Виктории, которая считает вполне достаточным урок, преподнесенный австрийской императрице. При встрече в отношениях между двумя августейшими дамами заметна определенная натянутость, им почти нечего сказать друг другу, и Елизавета испытывает явное облегчение, когда и без того кратковременное пребывание в гостях у Виктории подходит к концу. 13 марта она снова отправляется на охоту к Фердинанду Ротшильду в местечко Лейтон, расположенное в графстве Бедфордшир. Однако из-за неожиданного снегопада выезд на охоту приходится отменить, вместо этого решено осмотреть принадлежащий гостеприимному хозяину питомник чистокровных лошадей. На следующий раз роль егермейстера поручают полковнику Ханту. Он рекомендует Елизавете лошадь по кличке «Гольдфукс», хорошо зарекомендовавшую себя во время предыдущих выездов на охоту. Но не успела Елизавета оседлать новую лошадь, как та вдруг спотыкается при совершении одного из первых прыжков и сбрасывает свою всадницу на землю. Императрица пытается вновь оседлать ее, но полковник решительно противится этому. «Ладно, — соглашается с ним Елизавета, — сегодня я поскачу на другой лошади, но эту я все равно куплю». Но Хант категорически протестует: «О нет, Ваше величество, эту лошадь я не продам ни за какие деньги».

В охоте принимают участие не менее ста всадников, большинство их движимо желанием составить компанию прекрасной императрице. Кроме того, стремление полюбоваться очаровательной гостьей собирает вблизи места охоты огромную толпу зрителей. У Елизаветы прекрасное настроение, и она почти без передышки ездит верхом. «Все нормальные люди проводят в седле не больше четырех дней в неделю, мы же ездим верхом каждый день», — записывает в своем дневнике графиня Фестетикс. Впрочем, императрица и сама не скрывает своего удовольствия от любимого занятия: «Я до сих пор не чувствую никакой усталости, — сообщает она в письме к мужу [363] Письмо Елизаветы к Францу Иосифу, 26 марта 1876 года. АЭЗВ. . — Между прочим, все твои лошади ни на что не годятся, для здешних условий они слишком медлительны и осторожны. А еще меня то и дело спрашивают, не собираешься ли ты приехать сюда хоть на несколько дней. В конце концов, каждый человек имеет право пусть даже на недолгий отдых». Елизавета бывает и на всех стипль-чезах, которые проводятся в эти дни в окрестностях Истон Нестона и всякий раз борется с желанием лично принять в них участие. На одном из них она учреждает свой приз — восхитительный серебряный кубок, который к ее радости достается капитану Мидлтону. Тридцатилетнего офицера, который еще одиннадцать лет назад выиграл свой первый стипль-чез, ожидает еще целый ряд блестящих побед. Его настоящее имя Уильям Джордж, однако все называют его Бей, то ли из-за каштанового цвета волос и смуглого лица, то ли в честь знаменитой одноименной лошади, которая в 1836 году выиграла дерби. Елизавета восторгается его мастерством и одновременно критически поглядывает на прочих наездников. «В прошлый вторник Фритц Меттерних и граф Волькенштейн превзошли сами себя, — сообщает она Иде Ференци [364] Письмо Елизаветы к Иде Ференци, 20 марта 1876 года. Архив Фаркаш. . — Эти отважные господа не только преодолели все препятствия, которые попались им по дороге, но и настойчиво искали новые, еще более сложные. Граф два раза подряд упал с лошади, причем последний раз ему и его скакуну пришлось выбираться из заболоченного ручья, после чего лошадь стала похожа на огромное черное чудовище, а ее всадник — на мавра».

Елизавета наслаждается своим пребыванием в Англии, радуется великолепной солнечной погоде., благодаря которой ее кожа покрылась ровным красивым загаром, немного скрывающим многочисленные веснушки, которыми усыпано ее лицо. Больше всего императрице нравится, что здесь она находится «среди своих», т. е. среди тех, кто понимает ее с полуслова и не досаждает нравоучениями и сплетнями из придворной жизни. Но, как обычно бывает в таких случаях, время пролетает быстро и незаметно, и неожиданно для всех наступает срок отъезда на родину. 5 апреля Елизавета возвращается в Вену, а Франц Иосиф, даже не взглянув на финансовый отчет, представленный Карлом Лингером, на радостях отдает распоряжение оплатить счет на 106 516 гульденов 93 крейцера [365] См. финансовый отчет Карла Линтера, хранящийся у господина придворного советника Виктора Линтера, Вена. . Ему докладывают о триумфе Елизаветы, покорившей чопорных англичан своим искусством верховой езды, и он с удовлетворением выслушивает барона Нопчу, по словам которого ни в Англии, ни в других странах мира нет ни одной дамы, которая могла бы в этом отношении превзойти ее величество, да и среди мужчин едва ли найдется много более искусных наездников [366] Письмо барона фон Нопча к Иде Ференци, 23 марта 1876 года. Архив Фаркаш. .

В Вене Елизавете снова приходится надевать «свою сбрую» и участвовать в бесконечных балах, приемах и религиозных шествиях по случаю праздника тела Господня. Тем временем по инициативе Андраши 23 апреля в ближайшем окружении императрицы появляется новая придворная дама.

Речь идет о графине Пауле Сеченьи, урожденной Клинкош, которую, согласно записи в дневнике Марии Фестетикс, сделанной вечером того же дня, «постигла участь всех женщин благородного происхождения, впервые попавших в «высший свет». В отличие от девиц сомнительного происхождения вроде мадам Вечеры, которую венское общество приняло с распростертыми объятиями, появление графини в свите императрицы было воспринято с подчеркнутым безразличием».

Вскоре становится известно, что в начале мая ожидается приезд в столицу королевы Бельгии и королевской четы из Греции. Елизавета относится к этому без особого энтузиазма. Она полагает, что такое прекрасное время года, как весна, «не очень подходит для придворных церемоний» [367] Письмо Елизаветы к своей матери, Вена, 30 апреля 1876 года. АЭЗВ. . Тем не менее, Елизавета с удовольствием исполняет просьбу греческой королевы показать ей лошадей из императорской конюшни, после чего гостья начинает казаться императрице очень милой и симпатичной. Саму Елизавету в последнее время больше всего интересуют цирковые лошади, которых она берет с собой в Ишль, каждый день дрессирует и уже подумывает о том, чтобы соорудить для них в парке небольшую тренировочную площадку.

Тем временем вспыхивает война между сербами и турками, которая добавляет забот министру иностранных дел Андраши. Его восточная политика, к сожалению, отличается антироссийской направленностью, что в будущем повлечет за собой неблагоприятные последствия для международного положения империи. Что касается Елизаветы, то теперь она совсем не вмешивается в ход событий и, даже наоборот, все чаще ловит себя на мысли, что у нее нет никакого желания заниматься ни внутренней, ни внешней политикой. Гораздо больше в это время ее волнует неприятный инцидент, связанный с ее любимыми лошадьми. Дело в том, что князь Таксис ни с того ни с сего надумал временно раздать узкому кругу частных лиц несколько чистокровных лошадей из придворного питомника. Он пытается убедить императрицу, что это необходимо для поддержки отечественного коневодства, однако Елизавета даже слушать не хочет его объяснений и обещает пожаловаться императору. Больше всего в этой истории ее возмущает то, что князь хотел осуществить свой замысел без ее разрешения. О том, насколько при этом было задето ее самолюбие, можно судить по сердитому письму Елизаветы к мужу: «Если ты уступишь требованию князя, то этим очень обидишь меня, ибо с таким демонстративным игнорированием моей Персоны я до сих пор еще не сталкивалась… В политику я больше не вмешиваюсь, однако в делах, о деталях которых тебе обычно не сообщают, я должна все же иметь право голоса» [368] Письмо Елизаветы к Францу Иосифу, Вена, 29 мая 1876 года. АЭЗВ. .