Этон Цезарь Корти - Елизавета I Австрийская

На 28 марта назначен отъезд на родину, и Елизавете приходится в спешке наносить хотя бы некоторые визиты вежливости, которые она до сих пор откладывала под разными предлогами. Побывав в гостях у герцога Вестминстерского и у английской королевы, императрица отправляется в Париж, где в это время находятся все ее сестры. В гостинице ее навещает французский президент Жюль Греви, который производит на Елизавету удручающее впечатление своими неуклюжими манерами и банальными мыслями. Поздравив императрицу с предстоящей женитьбой ее сына, президент делает на редкость неудачный комплимент: «Глядя на вас, Ваше величество, можно подумать, что невеста — это вы». Невольные свидетели этой сцены с трудом сдерживаются от того, чтобы не рассмеяться, а Елизавета, наоборот, краснеет до кончиков ушей и смотрит на своего собеседника с таким изумлением, что тот, поняв свою оплошность, тоже краснеет от стыда и не дожидаясь, пока императрица сама предложит ему уйти, поспешно откланивается.

Еще до отъезда из Парижа императрица получает телеграмму, в которой говорится, что свадьба кронпринца Рудольфа назначена на 10 мая. Елизавета относится к этому сообщению со смешанным чувством. С одной стороны, она рада, что теперь покончено с отсрочками и переносами свадьбы, а с другой, никак не может привыкнуть к тому, что ее сын скоро окончательно станет самостоятельным и независимым. И даже во время свадебной церемонии, которая проходит с подобающей случаю пышностью, императрица никак не может избавиться от мысли, что это событие по существу означает для нее своего рода прощанием с сыном. Во всяком случае очевидно, что отныне Рудольф будет подолгу находиться вдали от нее, и что их встречи станут еще более редкими. Впрочем, особо доверительных отношений между матерью и сыном не было и раньше, и, как покажет время, Елизавета слишком плохо знает кронпринца для того, чтобы иметь возможность объективно судить о нем.

В июле императрица вновь отдыхает на родине в Гаратсхаузене. 18 июля она получает от баварского короля огромный букет цветов и записку, в которой Людвиг II просит разрешения навестить ее.

При этом он хотел бы, чтобы его визит состоялся поздним вечером и чтобы никто, кроме Елизаветы, не знал об этом. Однако императрице хочется, чтобы король познакомился с Валерией, поэтому она поручает дочери встретить гостя и вручить ему ветку жасмина — любимого цветка ее самой и Людвига II. Валерия успешно справляется с поручением матери, и крайне смущенному королю больше ничего не остается, как принять этот подарок и смириться с тем, что его попытка посетить императрицу инкогнито не удалась.

Остаток лета императрица проводит как обычно: верхом на лошади или в пеших прогулках по окрестностям, иногда даже под проливным дождем. В середине сентября весь двор отправляется в Геделле, где в эти дни открывается очередной охотничий сезон. Елизавета проводит время в привычном окружении, но иногда рядом с ней оказываются и совершенно незнакомые ей люди, как, например, некий английский фабрикант, который хотел бы познакомить императрицу со своим изобретением. Их знакомство состоялось как раз в тот момент, когда Елизавета собиралась отправиться на очередную прогулку. «Вы умеете ездить верхом?» — спрашивает его императрица. Получив утвердительный, хотя и не очень уверенный ответ, она предлагает своему гостю сопровождать ее и по дороге рассказать ей все, что он считает нужным. В течение следующих сорока минут они скачут галопом по окрестным лесам, так что к концу прогулки незадачливый англичанин уже еле сидит в седле. Трудно сказать, сумела ли императрица что-либо понять из его рассказа, но то, что эта поездка надолго запомнилась ее собеседнику, не подлежит никакому сомнению. Слезая с лошади, англичанин признается Елизавете: «Это были, пожалуй, самые быстрые сорок минут в моей жизни» [386] Письмо Елизаветы к Францу Иосифу, Геделле, 2 октября 1881 года. АЭЗВ. .

11 октября приходит сообщение о смерти от сердечного приступа преемника Дьюлы Андраши на посту министра иностранных дел барона Хемерле. По этой причине, а также в связи с ожидающимся прибытием в конце месяца в Вену итальянской королевской четы Елизавете приходится раньше намеченного срока покинуть Геделле. 27 октября она навещает безутешную вдову министра, а еще через несколько дней встречает короля Италии Гумберта и его супругу Маргариту. Между гостями и хозяевами довольно быстро складываются вполне дружеские отношения, основанные на взаимной симпатии, поэтому бесконечные празднества и торжества, связанные с пребыванием королевской четы в Австрии, императрица переносит несколько легче, чем обычно. Даже необходимость ежедневно по пять раз менять туалеты воспринимается ею в этот раз легче, чем обычно. Это, однако, не мешает ей искренне радоваться отъезду гостей и возможности еще хоть немного побыть в Геделле.

8 декабря императору приносят срочную телеграмму о пожаре в венском «Бургтеатре». Вскоре выясняется, что речь идет не о малозначительном происшествии, каким его попытался представить в своей телеграмме министр Тааффе, а об ужасной катастрофе, повлекшей за собой многочисленные человеческие жертвы. Как оказалось, после начала пожара сотни зрителей бросились к дверям, которые открывались только внутрь, безнадежно заблокировали их и в страшных муках сгорели или задохнулись от дыма. Одной из жертв пожара оказался и сын баронессы Вечеры. Франц Иосиф и Елизавета убиты горем, они отменяют все выезды на охоту и прочие развлечения и делают все возможное для того, чтобы облегчить участь родственников погибших.

Трагедия в «Бургтеатре» неизбежно накладывает грустный отпечаток на последние дни старого года и на празднование Рождества Христова. В наступившем новом 1882 году Елизавета вновь отправляется в Англию, где уже в разгаре очередной охотничий сезон, и останавливается в знакомом ей замке лорда Комбермера. Капитан Мидлтон в эти дни занят подготовкой к собственной свадьбе и вынужден отказаться от участия в выездах на охоту, но он все-таки находит время, чтобы вместе с лордом Лэнгфордом засвидетельствовать свое почтение императрице. Его преемником в роли егермейстера становится капитан Балкли, который не хуже Мидлтона справляется со своими обязанностями. От его внимательного взгляда не ускользнуло, что внешне спокойную и вроде бы находящуюся в хорошем настроении Елизавету что-то угнетает, и что она явно не испытывает былого удовлетворения от езды верхом и охоты. Косвенным подтверждением этого служит и необыкновенно ранний отъезд императрицы на родину. 6 марта, всего через месяц после приезда, Елизавета покидает Англию, предварительно заехав к королеве Виктории. По дороге она навещает в Париже своих сестер и принимает участие в еще одном выезде на охоту, который в ее честь организовал герцог Омаль. Все прошло очень удачно, и, несмотря на усталость, бесстрашные охотники в отличном настроении возвращаются домой. Все, кроме Елизаветы, которая окончательно убеждается, что в ней больше нет того охотничьего азарта, той неудержимой страсти, которые она всегда испытывала до сих пор. И даже торжественная церемония вручения ей охотничьих трофеев на виду у восхищенной публики воспринимается ею как какое-то театральное представление. Короче говоря, налицо все признаки пресыщения императрицы и охотой и верховой ездой. Свойственная ей неумеренность во всех увлечениях, похоже, сыграла с ней злую шутку. Как бы то ни было, но с выездами на охоту в Англии покончено навсегда.