Джерри Койн - Эволюция: Неопровержимые доказательства

На первый взгляд, такая бедность фауны океанических островов кажется странной. Если посмотреть даже на очень маленький клочок тропического материка или материкового острова, скажем, в Перу, Новой Гвинее или Японии, то там найдется множество местных видов рыб, амфибий, рептилий и млекопитающих.

Как заметил Дарвин, эти несоответствия трудно объяснить, если исходить из креационистского сценария: «Тот, кто принимает учение о сотворении каждого отдельного вида, должен также принять, что для океанических островов не было сотворено достаточное число наилучшим образом адаптированных растений и животных». Однако как нам узнать, что млекопитающие, амфибии, пресноводные рыбы и рептилии действительно приспособлены к жизни на океанических островах? Может быть, творец не поместил их туда потому, что они бы там не прижились? Одно очевидное возражение состоит в том, что на материковых островах все эти животные есть, так зачем бы творцу населять океанические острова не таким видовым составом животного мира, как материковые? Ведь то, как именно сформировался остров, ничего не должно менять. Однако Дарвин заканчивает приведенную выше фразу аргументом получше: «…потому что человек непреднамеренно населял их гораздо полнее и лучше, чем это сделала природа».

Иными словами, млекопитающие, амфибии, пресноводные рыбы и рептилии зачастую прекрасно приживаются, если люди завозят их на океанические острова. По сути дела, они нередко вытесняют местные виды. Так, завезенные на Гавайи свиньи и козы заполонили острова и стали истреблять местные растения. Крысы и мангусты, которых завезли на Гавайи, уничтожили или поставили под угрозу существование многих видов местных птиц. Жаба ага, крупная ядовитая амфибия, уроженка тропической Америки, была завезена на Гавайи в 1932 г. для борьбы с жуками, поедавшими сахарный тростник. Теперь сами эти жабы представляют собой угрозу, потому что безудержно размножаются и губят кошек и собак, которые принимают их за съедобных. На Галапагосских островах местных амфибий нет, но эквадорская древесная лягушка, завезенная туда в 1998 г., обосновалась на трех островах архипелага. На Сан-Томе, вулканический остров к западу от Африки, где я собираю дрозофил для собственного исследования, завезли с континента черных кобр – возможно, случайно. Кобры прижились на острове так хорошо, что в некоторых частях острова было просто невозможно работать, потому что кобры водятся там в изобилии и в течение дня можно натолкнуться на несколько десятков этих смертоносных и агрессивных змей. Сухопутные млекопитающие тоже приживаются на этих островах отлично: завезенные на архипелаг козы помогли Александру Селкирку выжить на острове Мас-а-Тьерра, а также они процветают на острове Святой Елены. По всему миру повторяется одна и та же история: люди завозят какие-то виды на океанические острова, где их раньше не водилось, и эти виды вытесняют или уничтожают местные формы. Вот вам и контраргумент к утверждению, что океанические острова будто бы почему-то не приспособлены для млекопитающих, амфибий, рептилий и рыб.

Еще один довод против этого утверждения: хотя на океанических островах недостает многих основных видов животных, те виды, которые там водятся, зачастую представлены в изобилии, включая многие похожие. Давайте снова вернемся на Галапагосский архипелаг. На его тринадцати островах представлены 28 видов птиц, которые больше нигде не встречаются. И из этих 28 видов птиц четырнадцать относятся к одной группе близкородственных птиц: знаменитым галапагосским вьюркам. Ни на одном материке или материковом острове нет фауны, где бы среди птиц настолько преобладали именно вьюрки. Однако, несмотря на объединяющие их общие для вьюрков черты, галапагосская группа экологически довольно разнообразна. Виды, которые ее составляют, питаются различной пищей – кто насекомыми, кто семенами, кто яйцами других видов. Дятловый древесный вьюрок – один из тех редких видов, которые умеют пользоваться орудиями труда; в его случае это шип кактуса или сучок, которым птица выковыривает насекомых из-под коры деревьев. Дятловые древесные вьюрки заполняют экологическую нишу дятлов, которые на Галапагосах не водятся. Существует даже остроклювый земляной вьюрок, который расклевывает заднюю часть тела у морских птиц и пьет у них кровь [33].

На Гавайском архипелаге представлен еще более впечатляющий пример адаптивной радиации у птиц – гавайские цветочницы. Когда примерно 1500 лет назад на Гавайях появились полинезийцы, они обнаружили около 140 видов местных птиц (нам это известно из изучения субфоссильных останков птиц [34], т. е. костей, сохранившихся в древних отвалах пород и лавовых трубках. Около 60 из этих видов – почти половина птичьей фауны Гавайев – были гавайскими цветочницами и произошли от общего предка – вьюрка, который появился на островах около 4 млн лет назад. К сожалению, сохранилось лишь 20 видов цветочниц, и все они находятся на грани исчезновения. Остальные были истреблены охотниками, исчезли из-за изменения среды обитания, а также появления завезенных людьми хищников – мангустов и крыс. Однако даже немногие уцелевшие виды цветочниц поражают разнообразием экологической специализации, как показано на рис. 22. Клюв птицы может многое сообщить нам о ее рационе. У одних видов цветочниц изогнутые клювы, позволяющие пить нектар из цветов, у других короткие толстые клювы, как у попугаев, приспособленные для раскалывания твердых семян или разламывания веток, у некоторых видов тонкие заостренные клювы, позволяющие извлекать насекомых из листвы, а у других загнутые клювы, которыми удобно добывать насекомых из-под древесной коры, – такие птицы заполняют экологическую нишу дятлов. Как и на Галапагосских островах, мы видим, что одна группа представлена чрезмерно изобильно и ее отдельные виды заполняют ниши, которые на материках и материковых островах заняты совершенно другими видами.

На океанических островах также можно найти примеры адаптивной эволюционной радиации растений и насекомых. Так, на острове Святой Елены, где отсутствуют многие группы насекомых, тем не менее обитают десятки видов маленьких нелетающих жуков, особенно древесных долгоносиков. На Гавайях чрезвычайно богато представлена та группа насекомых, которую я изучаю, – плодовые мушек рода Drosophila. Хотя Гавайские острова составляют лишь 0,004 % мировой суши, на них обитает едва ли не половина из двух тысяч видов дрозофил, существующих в мире. А на островах архипелага Хуан-Фернандес и на острове Святой Елены находим примечательный пример адаптивной радиации растений семейства подсолнуховых, причем некоторые виды превратились в маленькие лесные деревья. Только на океанических островах из маленьких цветковых растений, избавленных от необходимости состязаться с более крупными кустарниками и деревьями, могут развиться деревья.