Джеймс Рэнди - Плутовство и обман: экстрасенсы, телепатия, единороги и другие заблуждения

На плановых выступлениях в Бирмингеме, Англия, на Каца поистине взвалили всю ответственность. За несколько минут до представления, при битком набитом зале, Шипи бросился за кулисы сказать Геллеру, что в первом ряду было полно местных фокусников, сидящих вместе с прессой и готовых разоблачить трюки, которые, по утверждению Геллера, были демонстрацией настоящих экстрасенсорных способностей. Геллер побледнел и отказался давать свое представление. Шоу было задержано, пока Геллер и Кац совещались с Вернером Шмидтом, промоутером. Геллер утверждал, что администрация сообщила зрителям о заложенной бомбе, и что шоу отменяется. Бедный Кац предстал перед разгневанной публикой, которая была не расположена покупаться на такую жалкую историю, и сказал, что деньги будут возвращены. Потом он слышал, что Геллер, разговаривая за кулисами с журналистами по ходу к машине, которая должна была увезти его подальше в безопасное место, сказал им, что на самом деле он хотел давать представление, но Кац не позволил ему это сделать! Кац больше никогда не вернулся в Бирмингем.

Когда отношения мессии с учеником ухудшились, и на роль отъявленного обманщика был назначен Кац, он обнаружил, что делает возмутительные вещи, обеспечивая трюки Геллера. В Сан-Франциско перед телевизионной программой, в которой Геллер должен был предугадать содержимое запечатанного конверта, Кацу приказали просто подойти к столу продюсера и заглянуть туда. Нервно переживая из-за опасений, что его поймают, Кац сделал это, и доложил, что это был рисунок белого флага на флагштоке. Конечно же, когда Геллер трудился, «телепатически» определяя, что в конверте, он прошел через весь тот театральный спектакль, что и всегда в те времена, когда Кац верил, что Геллер действительно использует экстрасенсорные способности. Кац был просто восхищен актерскими способностями Геллера, но тревожился, что его используют.

К тому времени Геллер, вероятно, думал, что полностью втянул Каца в образ. Он приказал ему стоять у дверей театра, когда в него входят люди, и сообщать ему за кулисами, у кого что было в кошельках и карманах, когда они платили за билеты. Кац видел, как Геллер записывал номерные знаки различных машин на стоянке снаружи, и фиксировал детали людей, выходивших из них — чтобы впоследствии использовать это на сцене. Он был встревожен во время визита жены Денни Кея, Сильвии Файн, видя, как Геллер принимал ценные семейные реликвии, и рвал их, пока никто — кроме Каца — не видел. Позже, сделав вид, что разорвал их «парапсихологически», Геллер извинился за непредсказуемые сверхъестественные силы. В Париже Кацу приказали, чтобы он шел за Геллером и репортером из «L 'Express», и подкинул в воздух ложку, так, чтобы казалось, что она телепортировалась из ниоткуда. Он видел, как Геллер делал то же самое много раз, подбрасывая предметы у себя над головой из-за спины.

Кац даже раскрыл некоторые из геллеровских методов, используемых для «чтения мыслей». Иногда, сказал он, Геллер только делал вид, что что-то изображал; а затем, когда впервые видел заданный рисунок, он быстро и незаметно рисовал приблизительно похожий. Затем его радостно демонстрировали как успешный. В сущности, сказал Кац, Геллер всегда делал большое шоу из ажиотажа и удовольствия от этих случаев, и хвалил жертву за обладание большими экстрасенсорными способностями, необходимыми для столь эффективной передачи.

Кац также объяснил чудеса «спиритических фотографий» Геллера. В Палм-Бич он увидел, как тот просто тайком снял крышку с объектива фотоаппарата, сфотографировал себя и возвратил крышку на место. Это был только первый из многих раз, когда Геллер это делал.

Но в Италии Кац был близок к тому, чтобы выйти из всей операции. Они с Геллером посетили ювелирный магазин, где смотрели на ряд дорогих часов, и ушли, ничего не купив. Когда они повернули за угол квартала, Геллер в большом волнении воскликнул, что произошла «телепортация». Он показал запястье с совершенно новыми часами на нем. Кац знал, вне всякого сомнения, что Геллер их попросту украл. Это было вовсе не чудо.

Почему же тогда он держался за Геллера? Просто потому, что верил — как верит и сейчас, несмотря на свидетельства против Геллера — что тот связан с настоящей экстрасенсорикой. Для Каца все, что он не может объяснить, приобретает статус настоящего чуда.

Помните «телепортацию» вазона в Нью-Йорке и подлокотник из театра? Когда я был у Яши в Тель-Авиве, и он пересказывал мне эту историю (это была, должен добавить, сильно приукрашенная версия подлинной истории), он случайно заметил, что один из вазонов, стоящих рядом со мной в квартире, был тем самым вазоном. Я обернулся и увидел большую штуковину из скрепленных цементом стеклянных блоков с посаженными в нее растениями. Я вспомнил, что Кац сказал мне, что Геллер не мог ее поднять. Вазон, конечно, не выглядел для меня слишком тяжелым, и я предложил его поднять. Если бы смог я, то, безусловно, смог бы и человек, на двадцать лет моложе меня. Кац возразил, сказав, что мне не нужно ничего доказывать. На самом деле, он вовсе не хотел, чтобы я доказал этот факт, из страха потерять одну из тонких нитей, которые поддерживают его веру в Геллера. Но я встал, быстро переставил растения в горшках на пол, и поднял вазон в воздух, поставив его на некотором расстоянии Он был тяжелым, но не слишком тяжелым, чтобы Геллер не смог его поднять. Так развеялся еще один миф. Кац несколько растерянно улыбнулся и тут же сменил тему. Он больше никогда не упоминал эпизод с вазоном снова.

Но он рассказал о подлокотнике театрального кресла, сделанном из винилового пластика. Эту историю Кац также хранил как своего рода святыню. Слушая снова историю того дождливого вечера, когда произошло чудо, я услышал подробности, которых не было в оригинале, и несколько баек. Теперь, казалось, Кац мог вспомнить новый, весьма поразительный факт, который увеличил фантастичность событий. Подлокотник, когда он поднял ее из лужи, в которую он упал, был абсолютно сухой! Вот это да! Вспомните, что доверие к этой истории было подорвано признанием Каца, что он сам совершил несколько «телепортаций» для Геллера, незаметно подбрасывая предметы в воздух. Теперь здесь был убедительный довод в пользу этого чуда — совершенно сухой подлокотник! Не говоря ни слова, я поместил предмет на блюдце, налил на него стакан воды, и поднял его, чтобы показать Кацу. Он был совершенно сухой. Вода с винила стекает довольно легко. Эту тему мы также быстро оставили.

Я был поражен, узнав, что Каца посетила корреспондентка «National Enquirer», Донна Розенталь. За те несколько часов, что она была с ним в Тель-Авиве, она не сделала никаких записей, и когда Кац спросил, почему, она ответила, что рассказанное им — очень негативная информация о Геллере — это не то, за чем ее посылал редактор. В «Журнале оккультных исследований», зима-весна 1977-78, мы читаем следующее: