Георгий Сидоров - Наследие белых богов

– Но я же увёл свой народ на юг? – улыбнулся я.

– Не прикидывайся глупым. Тебе это не идёт. Я говорю в переносном смысле. Знаешь, чем последние два века заняты такие, как твой друг пасечник и Чердынцев?

– Откуда же мне знать?

– Поиском среди обычных людей тех, которые в своих прошлых воплощениях поднялись на уровень философов-координаторов окружающей реальности. Таких не надо особо воспитывать. Их не надо поднимать. Но беда в том, что многие из тех, кто осознавал себя когда-то частью Творца, в настоящее время выродились. Причём и духовно, и генетически. В лучшем случае встречаются такие, как ты.

– Что ты хочешь сказать? – не понял я.

– То, что они застряли в одном из высших сословий – и ни вверх, ни вниз. Валиться вниз не позволяет совершенная природа, а подняться вверх мешает неведомо откуда взявшаяся жажда борьбы. Она и удерживает несущих знание учителей в рамках второго сословия. Я могу показать тебе с десяток твоих инкарнаций, и везде одно и то же. Сплошная драка. Нет чтобы вопрос решить миром или что-то в этом роде! То у тебя в руках топор, то меч, то лук, то сабля! В результате тебя то протыкают копьями, то закидывают стрелами, то вешают, то поджаривают. А сколько раз ты бездарно складывал голову в обычных драках! Отрадно одно, что ниже второго сословия ты не упал. А ведь среди вашего брата были и такие, которые докатились до уровня шудр. Подобных поднимать бесполезно. Пустая трата времени. Теперь ты понял, зачем понадобилось Чердынцеву три месяца тебя проверять? Его интересовал уровень твоей агрессивности. Способен ты её преодолеть или нет.

– То, о чём ты мне сейчас рассказывал, я слышу впервые. Чердынцев своё поведение объяснил мне иначе.

– Знаю, как он тебе объяснил, – улыбнулся мой новый друг. – Но ты должен знать Чердынцева. Он никогда ничего не говорит до конца, потому что любое действие многомерно. Когда-нибудь ты это поймёшь. Все мы здесь из другого мира, поэтому привыкай.

– Насчёт вас я не сомневаюсь, но насчёт волхва мне что-то не верится...

– Вот ты опять понял в прямом смысле. Речь идёт о другом: мы знаем то, что тебе пока неизвестно. Отсюда и непонимание.

– Хорошо, – кивнул я. – Но до меня никак не доходит, в чём моя вина? И в первом случае, и во втором я действовал, как должен вести себя каждый...

– Договаривай, договаривай! – засмеялся Ярун. – Ты действовал, как должен действовать каждый кто? Воин?

Слова Яруна припёрли меня к стенке.

– Как представитель второго высшего сословия ты вёл себя безупречно. Но если бы ты был тем, кем ты являешься по своей природе, ты бы не допустил ни первой ситуации, ни второй, ни всех других. Понятно?

В ответ я только вздохнул.

– И в последней своей инкарнации ты остался верен своему любимому сословию.

– Что, опять у меня топоры, мечи и копья?

– Кое-что поинтереснее. На этот раз – самолёты. Используя физическое тело, тебе удалось оторвать свою душу от войны идеологической, перевести её в плоскость сражений на физическом уровне. С тобой произошло то же самое, что и с Парашурамой, и с учителем Дроной. Вспомни «Махабхарату». Те двое были браминами, но кончили свои дни как воины. И ни один из них так и не понял, что деградирует. И до тебя это не доходит. Знаешь, в чём трагедия знаменитых героев древнего эпоса, да и твоя беда тоже? Почему их души и твоя душа ступили на путь деградации?

– Честное слово, не знаю.

– Всё дело в привязках. Парашурама был очень привязан к своим родственникам, которых убили кшатрии, а Дрона – к сыночку-дегенерату. Вот что заставило их забыть о своём божественном предназначении – служении справедливости, другими словами, Творцу.

– Интересно, а какая у меня привязка?

– К своему народу, мой друг.

– Что?! – не понял я.

– Да-да, к своему народу и, конечно же, к Отечеству.

– Неужели грех любить свой народ и свою Родину?

– Не надо путать любовь с привязанностью, юноша. Если ты любишь свой народ и свою землю, это нормально. Любовь открывает перед душой человека новые горизонты, даёт ей возможность осознать себя частью Творца. И не привязанность, а любовь порождает истинных героев. Привязанность, наоборот, концентрирует вектор души человека на чём-то одном. В результате сознание его не расширяется, а, наоборот, сужается. Душа человека сама себя заключает в рамки своих привязанностей, которым она служит. Происходит подмена: вместо слияния с Творцом душа служит своим привязанностям. В результате её действие не достигает успеха. Понятно почему?

– Что-то не очень.

– Потому что душа человека оторвана от источника силы. Всё просто... В результате чего начинает страдать физическое тело. Вот почему многие герои «Махабхараты» очень скоро погибали. Дурьодхана – из-за своей привязки к славе и власти, его братья – из-за привязки к нему, Бхишма – из-за привязки к своим клятвам, гуру Дрона – из-за привязки к своему мерзкому сыну.

Но речь у нас о тебе, юноша. Я просмотрел несколько десятков твоих инкарнаций, и везде ты в своём репертуаре. Отсюда ранняя смерть. Интересно то, что тебя убивали или ты сам погибал, не дожив до своих тридцати трёх. До возраста, когда у человека открывается его последний высший центр и он начинает понимать, зачем пришёл в этот мир. Пережил свои тридцать три года ты только в этом воплощении, да и то благодаря пасечнику.

– А при чём здесь хранитель?

– Что бы я не сказал, ты всё из себя дурака строишь! Кто тебе подарил двух эвенкийских лаек – старик Хоттабыч?

– Лаек оставил мне старик.

– А на лёд из гнилого урья тебя кто вытащил?! Халзан?! В мороз минус пятьдесят семь градусов! Так?

Я слушал и не верил своим ушам.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Прочитал в банке твоей памяти, – усмехнулся Ярун. – Сколько тогда тебе было? Тридцать два, не больше?

– Получается, что хранитель увидел моё будущее?

– Увидел. И сделал всё возможное, чтобы ты уцелел. Теперь до тебя дошло, в чём твоя ошибка? Хорошо, что у тебя никогда не возникало привязки к вещам и деньгам. Ты бы тогда превратился в обычного потребителя. И никогда бы не узнал, что дух твоего народа не сломлен, что в его недрах теплится огонь древней великой цивилизации.

С минуту, посматривая на мою реакцию, Ярун молчал. Потом, улыбнувшись, добавил:

– Хорошо, что привязка к своему народу и Отечеству удержала тебя во втором высшем сословии. Сделать один шаг будет не трудно. В этой жизни, мы уверены, что тебе это удастся. Ты понял, в чём разница между привязкой и любовью и в чём смысл человеческой жизни?

– Понять-то я понял, но чтобы всё это осознать и принять, потребуется время.

– Оно у тебя есть, юноша.

– Почему вы все зовёте меня юношей, хотя мне далеко за сорок? – спросил я Яруна.