Эрнст Мулдашев - Всемирный потоп. Мистический закон четырех шестерок

Э. М.: Молодцы американцы! Они ни при каких обстоятельствах не нарушают принцип – президент может быть у власти лишь 2 раза по 4 года. Американцы лучше всех осознают гибельность «звездной болезни» лидера.

– А ведь Ленин очень боялся смерти, взывая к Богу. Он знал, что на Том Свете его ждет страшное наказание, – прокомментировал мою речь Венер.

– Страх наказания на Том Свете за злые деяния сидит в каждом человеке. Этот страх подсознателен и всю жизнь нашептывает человеку «Не делай этого! Побойся Бога! Не делай! Будь благороден!». Но мы, к сожалению, редко прислушиваемся к своему подсознанию, а религиозные проповеди, говорящие об этом же, вспоминаем лишь во время редких посещений церкви, да и то слушая в пол-уха. Зато перед смертью этот шепот усиливается и постепенно превращается в громогласные слова, рвущие барабанные перепонки. Человек под воздействием этих слов, идущих откуда-то из Вселенной, вначале мечется, стараясь самооправдаться, но вскоре устает, ощущая бесплодность этих попыток и… вдруг, сам, не ожидая того, открывает рот и начинает говорить хорошие искренние слова о Добре и Любви, нелепо поучая других… После чего ему становится легче, хотя страшная обида на самого себя, не умолкая, сквозит откуда-то изнутри и металлом скрежещет об еще бьющееся сердце.

– Люди часто говорят хорошие слова, но перед смертью они говорят искренне, – еще раз прокомментировал Венер.

– О, как было бы здорово, если бы такие же искренние слова, как предсмертные, произносились чаще в ходе человеческой жизни! Но их так мало, так мало! Ну, хотя бы перед смертью…

– И во время болезни, – добавил Венер.

– Да. Боясь ослепнуть, оглохнуть, стать хромым, кривым или умереть, человек начинает взывать к правдивому и искреннему отношению к себе, понимая, что лживое и карьеристичное ему не подходит. Взывание к искренности – это уже хорошо, это уже чистая струя в мире мыслей. Кроме того, больной человек вызывает чувство сострадания у людей. А мысли, вызванные чувством сострадания, тоже являются чистыми. Из всего этого следует, что болезни, как ни парадоксально, способствуют появлению у людей чистых светлых мыслей.

– Любопытно, хотя и парадоксально.

– Знал я одного нефтяного босса, – продолжал я. – Сын его был болен пигментным ретинитом, что в народе зовется ночной или куриной слепотой и считается безнадежным заболеванием. Когда я консультировал сына, я сказал нефтяному боссу, что мы разработали новый метод лечения этого заболевания, но мы должны его доработать, в связи с чем мы нуждаемся в спонсорской помощи на закупку оборудования и химреактивов. Он мне ответил что-то наподобие того, что в условиях рынка надо взять кредит в банке и доработать метод лечения, после чего делать бизнес с новым методом операции. Уходя, он добавил такую фразу: «Хорошего врача мы всегда купим». Помню, я ему ответил: «Хорошего врача не купите».

– А что стало с сыном? Он ослеп?

– Через лет семь-восемь, когда наш метод был уже доработан и стал давать хорошие результаты, появилась гувернантка этого нефтяного босса с его сыном. Он уже было почти ослеп. Я назначил операцию и на бланке консультационного заключения жирно написал «Бесплатно», памятуя фразу «Хорошего врача мы всегда купим».

– И что же?

– Гувернантка сказала, что отец запретил сыну оперироваться бесплатно. От предложенных денег я отказался. Тогда по настоянию отца гувернантка увезла сына обратно в Москву. Вполне возможно, что сын уже ослеп.

– Но ведь сын не виноват, что его отец дурак, желающий видеть во всех аспектах жизни только бизнес, – возразил Венер. – Страдает ведь сын.

– Меня до сих пор совесть гложет по этому поводу, – ответил я. – Но я не мог взять деньги, понимаешь, не мог. Это бы означало быть купленным. Почему я не выношу чувства, что ты куплен? Не только потому, что, будучи бессребреником и трудоголиком, с энтузиазмом и ежедневно работаю до двух или трех ночи, а в основном потому, что стараюсь, как бы то ни было, подойти к лечению каждого больного с душой. Именно с душой, а не механически и тем более не коммерчески. Давай зададимся вопросом – что означает старание врача лечить больного с душой?

– Это означает быть искренним, – вставил Венер.

– Правильно – быть искренним. А что такое искренность? Это чистота помыслов или то, что у врача в отношении больного появляются светлые чистые мысли, определяющие его желание помочь. Наверное, такие мысли характеризуются комбинациями только положительных чисел 1, 2, 4, 5, 7 и 8. Но если…

– Если у врача возникают такие мысли, как, например, «сколько же я смогу с него содрать?», то о лечении с душой не приходится и говорить, – перебил меня Венер.

– К сожалению, такие мысли, исходящие от врача, широко распространены в медицине, особенно в западной, – добавил я.

– И не только в западной, – заметил Венер.

– Хочу отметить, – продолжал я, – что разработанный нами биоматериал «Аллоплант», изготовленный из донорских тканей человека, стимулирует регенерацию (рост) человеческих тканей с помощью какой-то неведомой программы, заложенной в физическом теле человека. Эта программа записана, мне кажется, на субмолекулярном уровне, а именно в диапазоне тонкой энергии. Мысли тоже имеют тонкоэнергетическую составляющую. Поэтому искреннее желание врача помочь больному, я думаю, запускает эту неведомую телесную программу в действие, и на месте «Аллопланта» начинают расти новые здоровые ткани. Именно по этой причине я не мог оперировать сына нефтяного босса в порядке «купи-продай».

Э. М.: Как мы предполагаем, «Аллоплант» обладает так называемой Силой Мертвых, которая является проявлением Пятого Элемента Души, оставляющего в мертвом теле свой Двойник. Я даже нарисовал на эту тему картину.

«Двойник пятого элемента. Сила Аллопланта» (рис. автора)

– Я тебя понимаю.

– И наконец, мне бы хотелось подытожить наше осмысление влияния болезней на характер мыслей людей, – сказал я, подкинув дров в затухающий костер. – Конечно, если брать в глобальном масштабе, болезни способствуют проявлению чистых мыслей у людей за счет взывания больного к искренности, сострадания окружающих и душевного отношения врача. В основе всего этого лежит возвеличиваемая в восточных религиозных школах связка двух понятий – «страдание + сострадание».