Ольга Минаева - Михаил Ломоносов

По его представлению Екатерина II издала тайный указ об организации экспедиции для поисков «северо-западного прохода» в Тихий океан. Ломоносов первым понял политическое и экономическое значение освоения Северного морского пути. Он впервые занялся разработкой физической и экономической географии России, будучи во главе географического департамента Академии наук.

В 1763 г. Ломоносов произведен в статские советники. Публикация в «Санкт-Петербургских ведомостях» сообщает: «Именным ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА указом, за подписанием собственной ЕЕ Величества руки, Коллежский Советник и Профессор господин Ломоносов пожалован Статским Советником, с произвождением 1875 рублев годового жалованья, которое ему получать из суммы Академической».

Статский советник – чин 5-го класса с обращением «Ваше Высокородие» – занимал должность вице-губернатора. Екатерина продолжила в этом указе традицию императрицы Елизаветы Петровны. Ломоносов был уже тяжело болен, но отблагодарил императрицу новой одой.

7 июня 1764 г. императрица Екатерина II посетила дом Ломоносова. Об этом событии историк С. П. Шевырев напишет через 100 лет, что Екатерина почтила Русскую науку в лице М. В. Ломоносова. «Она посетила великого старца в его доме; она озарила закат славных дней его своим посещением». «Великому старцу» М. В. Ломоносову на момент императорского визита было 53 года.

Отчет о визите императрицы был опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» 15 июня 1764 г., а 25 июня слово в слово перепечатан в газете «Московские ведомости».

«Монаршее благоволение к Наукам и Художествам есть некоторое божественное одушевление оных. Снисхождение Величества подобно живительной силе, которую благорастворенный воздух вливает в животных и произрастающие от недр земных творения» – так начинается отчет. Автор вспоминает Петра I, который посещал «не только знатные ученые общества, но и приватные домы в Науках и Художествах людей искусных и рачительных». Екатерина II названа «достойной дел Его Преемница». Автор заметки напоминает ее посещения Академий наук и художеств, «которыми не токмо оным учреждениям высочайшую свою милость благоизволяет оказывать, но и действительно простирает Свое проницательное внимание в самые тонкости и в подробное рассмотрение приращения и успехов». Дом Ломоносова таким образом поставлен в один ряд с Академией наук и Академией художеств. 7 июня императрица «в четвертом часу» дня «с некоторыми знатнейшими Двора Своего особами» удостоила «Своим высокомонаршеским посещением Статского Советника и Профессора господина Ломоносова в его доме, где изволила смотреть производимые им работы мозаичного Художества для монумента вечнославной памяти Государя Императора ПЕТРА Великого, также и новоизобретенные им физические инструменты и некоторые физические и химические опыты; чем подать благоволила новое высочайшее уверение о истинном люблении и попечении Своем о Науках и Художествах в Отечестве». Визит длился почти до семи часов вечера. Ломоносов «при отъезде подал ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ всеподданнейше следующие стихи тогдашнего им сочинения:

После смерти Ломоносова Екатерина II указала его «казенные долги простить». Долги были связаны с работами мозаичной мастерской и Усть-Рудичной фабрики.

Ломоносов – один из наиболее значительных деятелей России XVIII века. Реформы Петра I, в том числе и в образовании, были лишь начаты, его прогрессивные идеи нуждались в практическом воплощении. Во многом в правления Елизаветы Петровны и Екатерины II были созданы или развиты институты для осуществления Петровских реформ. В частности, это относится и к образованию: становление Академии наук, создание Московского университета, открытие публичных библиотек, поднятие престижа научных знаний, формирование аудитории светского книгопечатания и периодических изданий, обсуждение в печати идей просвещения и воспитания «безупречного гражданина». Этот ряд можно продолжать и дальше. И во всем этом огромна роль Ломоносова – и как деятеля, и как символической фигуры.

В 1911 году, при праздновании двухсотлетия рождения Ломоносова, вопрос о значении его личности для развития русского просвещения и науки затрагивался в большинстве публикаций. Вот удачный пример: «…История возложила на Ломоносова двойную миссию, с одной стороны, нужно было оправдать притязания, предъявленные Петром Великим к европейской культуре от имени русского народа; с другой стороны, требовалось убедить самих русских, что наука есть творческая сила, необходимая для материального и духовного развития страны. Задача колоссальной трудности. Ломоносов был не только «ученым специалистом. Но и мыслителем».

В 1828 г. издатель и журналист П. П. Свиньин посетил Архангельск и записал воспоминания племянницы Ломоносова Матрены Евсеевны. Рассказ этот был опубликован в журнале «Библиотека для чтения» в 1834 г. Высказывались сомнения в достоверности этого рассказа, однако он полностью посвящен «домашней» жизни Ломоносова и проверить его вряд ли возможно. О привычках ученого известно немного, поэтому публикация эта чрезвычайно интересна. Матрена Евсеевна, дочь сестры Ломоносова Марьи, бывшей замужем за крестьянином Евсеем Головиным, гостила у дяди в его доме на Мойке в Петербурге, хорошо узнала его вкусы и привычки. Она рассказала, что Ломоносов был гостеприимен, любил пировать до поздней ночи с земляками своими из Архангельска. Они привозили ему в подарок моченой морошки и сельдей. Летом Ломоносов «почти не выходил из сада, за коим сам ухаживал, прививая и очищая деревья своим перочинным ножиком, как видел то в Германии». В жаркие дни Ломоносов, обложившись книгами и бумагами, работал в беседке в саду. Племянница приносила ему туда пиво со льда. «Бывало… так зачитается да запишется, что целую неделю ни пьет, ни ест ничего, кроме мартовского [пива] с куском хлеба и масла». Там же, в саду или на крыльце, «в китайском халате» принимал Ломоносов не только приятелей, но и вельмож. Матрена Евсеевна упоминает Ивана Ивановича Шувалова: «Дай бог царство небесное этому доброму боярину!.. Мы так привыкли к его звездам и лентам, к его раззолоченной карете и шестерке вороных, что, бывало, и не боимся, как подъедет он к крыльцу, и только укажешь ему, где сидит Михайло Васильевич, – а гайдуков своих оставлял он у приворотни».