Симон Соловейчик - Непрописные истины воспитания. Избранные статьи

Никто из нас не раздражается против самого себя (хотя, бывает, мы и обижаемся на себя, и сердимся, и гневаемся). Это говорит о том, что раздражение вполне можно победить, а раз так – это признак распущенности. Сознайтесь: иной раз нам просто не хочется успокаиваться, снимать раздражение, нам почему-то выгодно не снимать его, выгодно, чтобы нас немножко боялись.

Приведу в заключение отрывок из воспоминаний Джона Голсуорси, в которых он рассказывает о своем старшем друге, известном писателе Дж. Конраде. «Он, – пишет Голсуорси, – не скупился на проявления доброжелательного интереса. В его письмах – а я получил их около трехсот – каждая фраза явственно говорит о его желании, чтобы я работал как можно лучше. В них много строгих критических оценок, но никогда не чувствуется раздражения и нет недостатка в поощрении и похвалах».

Вот формула успешного воспитания: доброжелательный интерес; стремление к тому, чтобы ваш воспитанник работал как можно лучше, строгая и критичная оценка его работы; поощрение и похвала. И ни малейшего раздражения!

Можно привести эту формулу в сокращенном виде: строгость плюс похвала минус раздражение.

«Не хочу плохо отзываться о своей матери, но она просто сволочь. Она портит мне ребенка», – услышал я в электричке в обычных разговорах о политике и воспитании детей – о чем еще разговаривать в дороге?

Чем и как именно портят детей наши бабушки, тещи, свекрови и жены, давно известно: они детей балуют. Вечные жалобы: «Это все она, это жена избаловала сына, я сколько раз говорил ей!»

В этих жалобах интересно убеждение, разделяемое многими людьми: «У меня такой хороший ребенок, но кто-то портит его…»

Не знаю, как насчет бабушки, о которой ее дочка не хочет плохо отзываться, но ведь и в самом деле мы не одни воспитываем своих детей. Если представить себе ребенка как некое возделываемое нами поле, то ведь много народу, кроме нас, родителей, рассеивает на этом поле семена добра и зла, полезные злаки и сорняки. Так, во всяком случае, нам кажется: одни влияют на ребенка хорошо, другие плохо. Учитель в школе, желая описать плохое поведение ученика, обычно вставляет в характеристику дежурную фразу: «Дурно влияет на товарищей». Тут содержится намек на необходимость изоляции, да и родители, со своей стороны, пишут: «Просим оградить наших детей от…»

Что поделаешь? В каждом школьном классе, в каждом дворе есть кое-кто, плохо влияющий на наших детей, и выражения «дурное общество», «плохая компания» не сегодня появились. Мамы всего мира сердятся на своих детей: «Андрей! Сколько раз тебе повторять? Не водись с Сергеем, он плохо влияет на тебя, он из плохой семьи!» А мама Сергея бранит сына за то, что он дружит с Андреем, который, конечно же, плохо влияет на него, потому что из дурной семьи.

– А как бы вы поступили? – спросила меня одна мама после того, как выгнала, а если говорить прямо, то спустила с лестницы товарищей своей дочки-десятиклассницы. – Легко говорить, – продолжала мама в возмущении, – легко писать, что мы должны быть терпеливы и хорошо относиться к друзьям своих детей, но видели бы вы, как они себя ведут, во что они превратили дом!

Что правда – то правда. Писать о воспитании многих детей гораздо легче, чем воспитывать одного ребенка, и я понимаю, как трудно сдержаться маме, если ее сын дружит с одноклассником, который во всеуслышание заявляет:

– Я уроков никогда не делал, не делаю и делать не буду, я школу ненавижу!

Никакого терпения не хватит, и бедная мама приказывает сыну:

– Чтобы я больше этого твоего товарища не видела, слышишь? Я запрещаю тебе дружить с ним, слышишь?

Не могу бранить маму и объяснять ей, что она не права. Не знаю, права она или не права, ибо никому не дано наперед знать, из какой школьной дружбы что получится, и никто не может правильно оценить чужое влияние. Ведь всякое влияние, кроме того, что оно хорошее или плохое, еще может быть бедным или богатым, и там, где говорят о влиянии, всегда есть двое, две души – кто может знать, что получится при соприкосновении двух детских душ?

Заметим лишь, что, как бы мы ни старались оградить наших детей, все равно до них дойдут и грязные слова, и грязные истории, все равно они увидят грубых людей, бесчестье и несправедливость. От этого никуда не денешься. Критическая точка всякого воспитания – столкновение ребенка или подростка с грубым миром, который, как нам кажется, губит плоды тяжелых наших воспитательных усилий и трудов. Мы сердимся, мы оглядываемся в поисках кого-нибудь, на кого можно излить свой гнев – на товарищей сына, на школу, на телевидение и кино, на рок-музыку…

Что ж, предположим, что мир есть сплошное зло и дурно влияет на детей – пусть так. Согласимся и с тем, что мы с вами не можем в один день изменить этот мир и не можем оградить ребенка от его влияния. Что тогда?

Тогда у нас есть следующие три возможности.

Первая. Мы можем постоянно показывать сыну, как ужасен этот мир, как плохи и бесстыдны люди, сколько среди них обманщиков, бездельников, ворюг, как плохи наши законы и сколько вокруг беззакония. В этом случае, полагаем мы, сын будет все знать, никто его не обманет и он никогда не испытает разочарования.

Вторая. Мы можем стараться оберегать детскую душу, не говорить о людях дурное, показывать: все хорошо в этом лучшем из миров, он прекрасен, как в песне.

Третья. Не чернить мир и не представлять его в розовом свете, и вообще делать упор не на слова и объяснения, а больше заботиться о том домашнем мире, в котором живет ребенок. Ведь в его душе мир не делится на семейный и, скажем, школьный. Всякое добро, которое ребенок видит дома, – это добро мира. Постараемся, чтобы домашний мир был добрым и честным, чтобы добро и совесть правили в нем, и тогда ребенок, вырастая, сумеет противостоять тому дурному, что есть в дурных влияниях, тогда он будет обогащаться от каждого влияния – это так, я это видел много раз.

Ну а если и дома плохо? Если мать, теща, свекровь, жена дурно влияют на сына? Не хочу плохо отзываться о них, но противодействием может быть лишь одно: не борьба с родными, а собственное доброе влияние на детей.

Слово «милосердие» старо как мир, но в наш современный язык оно вошло совсем недавно, вошло как новое, обновленное слово, как потерянная и вдруг найденная величайшая драгоценность. И если бы сегодня составляли частотный словарь русского языка, то слово «милосердие» заняло бы, возможно, одно из первых мест по частоте употребления.

Но что оно значит, это слово, это понятие? И главное, как воспитывать милосердие в детях? Можно ли и нужно ли воспитывать милосердными детей в наш трудный и все еще недобрый век?