Николас Уэйд - На заре человечества: Неизвестная история наших предков

Последний ледниковый максимум продолжался около 5000 лет. Затем столь же быстро, как вернулись, ледники стали отступать, освобождая плодородные равнины Евразии, куда пришли животные, а следом охотники. Из рефугиума в Перигоре, на юго-западе Франции, люди разошлись по территории нынешних Франции и Германии, создав мадленскую культуру, существовавшую с 18 000 до 11 000 лет назад. Мадленский набор орудий, созданных для охоты на северного оленя, легок и удобен для ношения. Мадленцы изготавливали орудия особенно тонкой и точной выделки: например, костяные гарпуны с двумя рядами зубцов с разных сторон. Пещерная роспись продолжилась в таких мадленских пещерных стоянках, как Ласко, имеющая возраст 17 000 лет, Нио и Альтамира.

Мы мало знаем как о жизни позднепалеолитических охотников и собирателей, так и о причинах, по которым одна культура сменяла другую. За отсутствием указаний на обратное, принято считать, что социальный уклад этих сообществ был эгалитарным, без королей и вождей, каков он и у современных нам собирательских обществ.

Археологи отлично умеют делать выводы по нескольким осколкам камня или кости, с которыми им приходится работать, но эти свидетельства немного могут сообщить. Редко удается установить, что за люди изготовили те или иные артефакты. Новую глубину археологии получила благодаря развитию генетики, которая предоставляет биологическую информацию, соответствующую археологическим культурам. Кем были ориньякцы или граветтианцы? Удивительно, но генетика сумела установить, откуда пришли эти люди и кто из ныне живущих на земле их потомки.

Наиболее обширное на сегодня исследование по истории раннего населения Европы провел Мартин Ричардс из Хаддерсфилдского университета (Великобритания). Совместно с коллегами из Европы и Израиля он применил оригинальную технологию под названием «анализ по основателю» и датировал прибытие в Европу каждой из волн миграции начиная с 45 000 лет назад и заканчивая недавним прошлым.

Анализ по основателю опирается на ту посылку, что колонисты, посланные из области А в область Б, на новом месте подвергнутся новым мутациям ДНК, которые не встречаются у оставшихся в области А. Тогда если новые мутации удастся выявить и посчитать, их число приблизительно покажет, насколько давно колонисты живут на новой родине, в области Б.

Ричардс применил эту методику к митохондриальной ДНК. Как мы говорили выше, генеалогические линии митохондриальной ДНК четко распределяются по географической карте, поскольку мутации, начинающие каждую развилку ее родословного древа, возникают, когда люди перемещаются по миру на новые места обитания. Из Африки вышли и добрались до Индии только две линии, обозначенные литерами M и N. Дочерние ветви линии M и некоторые дочерние линии ветви N заселили восток Евразийского материка; оставшиеся подветви N – запад.

Ветвь N дала начало подветви R, а линии, исходящие из подветви R, называющиеся J, H, V, T, K и U, заселили Ближний Восток и Европу. Практически все европейцы принадлежат к одной из этих шести линий, или к седьмой – X, линии прямо ответвляющейся от N, а не от R: отсюда и название занимательной книги популяционного генетика Брайана Сайкса «Семь дочерей Евы». Линия U, самая плодовитая из дочерей, имеет несколько ответвлений, из которых одно, по странной логике, носит индекс K, а остальные от U1 до U6.

Восстанавливая популяционную историю Европы, группа Ричардса начала с главных европейских митохондриальных линий, затем искала современных потомков корневой популяции на Ближнем Востоке. Затем ученые сравнивали области митохондриальной ДНК у европейских представителей, например куста U5 и у ближневосточных. После того как эти две группы U5 разошлись в разные стороны, каждая стала накапливать свои мутации. Поэтому обнаружить новые мутации европейской U5 было несложно: это были те мутации, которых нет на U5 ближневосточной.

Зная число новых мутаций европейской U5 и обычный темп накопления изменений в митохондриальной ДНК, группа Ричардса смогла подсчитать, какое время U5 присутствует в Европе. Тот же алгоритм применяли и для остальных ветвей европейской родословной {131}.

В итоге установили, что три четверти нынешнего населения Европы принадлежит всего к семи кустам митохондриальной ДНК, объединяющим около 40 отдельных линий. Самый старый куст, U5, присутствует в Европе 50 000 лет, возможно, пятью тысячами лет больше или меньше. Эти выводы согласуются с археологической датировкой стоянки в Болгарии, самой старой из известных европейских стоянок современных людей, возраст которой определяется в 45 000 лет и считается началом позднего палеолита в Европе. Также это подразумевает, что ориньякцы, первые европейские колонисты, принадлежали в генеалогическом древе митохондриальной ДНК к линии U5.

Ричардс не может оценить численность той первой миграции современных людей в Европу. Но, основываясь на том, какую долю всего древа составляют подветви куста U5, он предполагает, что около 7 % нынешних европейцев – потомки первых поселенцев.

Все остальные кусты, кроме одного, прибывали в Европу по очереди в период от 35 000 до 15 000 лет назад. Общим счетом 87 % европейцев происходят от поселенцев, прибывших во время плейстоцена. И лишь 13 % – от тех, кто пришел примерно 10 000 лет назад, в основном это куст J митохондриальной генеалогии. Эти новички предположительно были переселенцами с Ближнего Востока, провозвестниками неолита, принесшими в Европу знания о земледелии.

Мощным фактором, сформировавшим нынешнюю популяцию европейцев, были ледники последнего ледникового максимума, отогнавшие людей обратно в южные области Пиренейского полуострова. Когда ледники 15 000 лет назад отступили, Европа заселялась людьми, двигавшимися с юга Испании на северо-восток {132}. В той реэкспансии преобладали ветви V и H, пришедшие на континент ранее. К этим ветвям на 45–50 % принадлежит большинство европейских популяций и на 60 % – народ басков, чего и стоило бы ожидать, если страна басков на юго-западе Франции и северо-востоке Испании и была отправной точкой послеледниковой реколонизации.

Ричардс обнаружил неожиданный момент в популяционной истории Европы: большинство европейцев оказались прямыми потомками первых поселенцев, прибывших на континент в позднем палеолите. Лишь небольшая часть пришла в неолите. Эта картина противоречит всем ожиданиям: археологи предполагали, что неолитические иммигранты, принесшие в Европу земледелие, были многочисленнее и подавили прежних обитателей. Открытие Ричардса показывает, что европейцы позднего палеолита не вымерли: они перешли от кочевья к оседлости и освоили новую культуру – земледелие.