Джо Диспенза - Сам себе плацебо: как использовать силу подсознания для здоровья и процветания

Уверенный в том, что его заболеванию в значительной степени способствовало постоянное плохое настроение, он пришел к выводу, что более положительный эмоциональный настрой с той же вероятностью сможет обратить болезнь вспять. Продолжая советоваться со своим доктором, Казинс начал с ударных доз витамина С и фильмов братьев Маркс (а также других комедийных фильмов и передач). Он обнаружил, что 10 минут искреннего смеха давали ему 2 часа сна без боли. В конечном счете он полностью поправился. Проще говоря, Казинс досмеялся до выздоровления.

Как? В тот момент ученые не могли объяснить это веселое исцеление, но нынешние исследования говорят о том, что все дело в эпигенетических процессах. Смена настроя Казинса изменила химию его тела и его внутреннее состояние, посылая новые сигналы его генам. Благодаря этому те гены, что поддерживали его заболевание, попросту выключились , и включились гены, ответственные за выздоровление. (Я подробнее расскажу о включении и выключении генов в следующих главах.)

Много лет спустя Кейко Хаяси, доктор философии из Университета Цукуба в Японии, провела исследование, которое показало тот же результат. В исследовании Хаяси пациенты-диабетики смотрели часовую комедийную программу и включили целых 39 генов. Некоторые из этих генов были напрямую связаны с регуляцией уровня глюкозы, и уровень сахара в крови пациентов был сбалансирован лучше, чем после того, как они же слушали скучную лекцию о здоровье диабетиков на следующий день. Исследователи предположили, что смех влияет на множество генов, связанных с иммунитетом, что, в свою очередь, внесло свой вклад в улучшение контроля глюкозы. Приподнятое настроение включило генетические вариации, которые активировали естественные защитные механизмы и каким-то образом улучшало их глюкозную реакцию – возможно, в дополнение ко многим другим целительным эффектам.

Как сказал Казинс по поводу плацебо в 1979 году: «Процесс работает не под воздействием какой-то там магии в таблетке, а из-за того, что человеческое тело – лучший аптекарь, и оно выписывает себе самые действенные рецепты».

Вдохновленный опытом Казинса и бурным развитием альтернативной медицины и понимания взаимосвязи ума и тела, хирург Йельского университета Берни Сиджел стал анализировать, почему некоторые из его онкологических пациентов с низкими шансами на выздоровление выживали, а другие с высокими шансами – умирали. Сиджел охарактеризовал победивших рак пациентов как людей, по большей части обладавших непокорным бойцовским духом, а затем сделал вывод, что не бывает неизлечимых болезней, бывают лишь неизлечимые пациенты. Сиджел написал, что надежда – это могучая движущая сила выздоровления, а бескорыстная любовь, предоставляющая природную аптеку с лекарствами от всех болезней, – это самый мощный стимулятор иммунной системы.

Новая волна антидепрессантов, появлявшихся с конца 1980-х и все 1990-е годы как грибы после дождя, вызвала в медицинских кругах очередные дебаты, которые в конце концов (но не сразу) повысили интерес и уважение к силе плацебо. Проделав в 1998 году метаанализ опубликованных исследований лекарственных антидепрессантов, психолог Ирвинг Кирш, доктор философии, работавший тогда в Университете Коннектикута, был потрясен. Он обнаружил, что в 19 рандомизированных клинических испытаниях по дважды слепому методу с участием более 2300 пациентов большинство улучшений было связано не с антидепрессантами, а с плацебо.

Затем Кирш воспользовался Законом о свободе информации, чтобы получить доступ к неопубликованным данным клинических испытаний (которые, согласно законодательству, каждый производитель лекарственных препаратов должен передавать в Управление по продовольствию и медикаментам). Кирш и его коллеги провели еще один метаанализ. На сей раз анализ охватил 5000 пациентов в 35 клинических испытаниях, касавшихся 4 из 6 наиболее распространенных препаратов, которые были одобрены в период между 1987-м и 1999 гг. И ученые снова выявили, что плацебо в 81 % случаев работает не хуже популярных антидепрессантов (прозака, эффексора, серзона и паксила). В остальных случаях, когда лекарство все-таки лучше справилось с задачей, его преимущество оказалось статистически не значимым [5]. Патентованные препараты значимо превзошли плацебо только при лечении пациентов с тяжелой формой депрессии.

Неудивительно, что исследование Кирша вызвало настоящий переполох в медицинском мире. Однако вместо того чтобы расценивать работу Кирша как доказательство провала антидепрессантов, некоторые исследователи предпочли видеть стакан наполовину полным и обращали внимание на успех плацебо.

В конечном счете, эти испытания неопровержимо доказали – представление о том, что депрессия может отступить, способно излечить депрессию не хуже лекарства. Те пациенты, которым становилось лучше от плацебо, фактически производили свои собственные, природные антидепрессанты – точно так же, как пациенты Ливайна в 1970-х, которым удаляли зуб мудрости, вырабатывали собственные природные анальгетики. Так Кирш показал, что

человеческое тело обладает неким врожденным разумом, который позволяет ему снабжать организм набором химических веществ для естественного исцеления.

Примечательно, что на дальнейших испытаниях антидепрессантов доля поправлявшихся от плацебо со временем возрастала, но возрастала и реакция на активный лекарственный препарат. Некоторые исследователи объясняют это так: общественность возлагает все больше надежд на антидепрессантные препараты, что, в свою очередь, увеличивает эффект плацебо во время слепых исследований.

Прошло не так уж много времени с той поры, как в арсенале нейробиологов появились передовые методы сканирования мозга, позволяющие заглянуть вглубь мозговых процессов и узнать, что происходит при назначении плацебо на нейрохимическом уровне. Примером служит исследование болезни Паркинсона в 2001 году, когда у пациентов восстановились двигательные навыки после единственной инъекции физиологического раствора, который они считали лекарством (см. главу 1). Итальянский исследователь Фабрицио Бенедетти, доктор медицины и философии, пионер изучения плацебо, вместе с коллегами проделал похожее исследование болезни Паркинсона несколькими годами позже (2004). Тогда впервые удалось показать воздействие плацебо на отдельные нейроны.

Бенедетти и соавторы исследовали не только нейробиологию ожидания, но и механизм плацебо на уровне классического условного рефлекса (то, что Адер годами ранее пытался исследовать на своих лабораторных крысах). В одном эксперименте Бенедетти давал испытуемым суматриптан, стимулирующий гормон роста и подавляющий секрецию кортизола, а затем без ведома пациентов заменял препарат на плацебо. Он обнаружил, что сканы мозга пациентов продолжали «светиться» в тех же самых местах, что и при получении суматриптана. Значит, мозг производил то же самое вещество – в данном случае гормон роста – самостоятельно.