И Винокуров - Люди и феномены

и в наши дни, все время продолжали и продолжают поступать сообщения о людях с "дурным глазом" или "убийственным" взглядом. Богатейшая коллекция подобного рода верований и представлений собрана в книге Е. Гольцмана "Дурной глаз" (М., 1990); она имеет подзаголовок ("Книга об обычаях и суевериях народов мира"), заставляющий читателя думать, что в ней представлена лишь фольклорная, а не реальная действительность, проще говоря, то, что в обиходе м^ называем бабушкиными сказками. Но следует ли 0411 тать сказками суждения о людях с "дурным глазом^ высказывавшихся такими "дедушками" науки, как врач Авиценна (980-1037), философ и богослов Фома Аквинский (1225-1274) и философ К. Агриппа (1486-1535)?

Так, Авиценна писал в книге "О природе": "Часто душа влияет на чужое тело так же, как и на свое собственное, как, например, при воздействии дурным глазом". Изучавший чародейство Фома Аквинский пришел к выводу, что оно связано с особыми свойствами глаз, которые посредством некоего излучения "заражают" воздух на значительном расстоянии. А как следует относиться к такому вот сообщению К. Агриппы, который в книге "Оккультная философия" утверждал следующее: "В Тартарии, в Иллирии и у Тарибаллов есть женщины, умерщвляющие всех тех, на кого они смотрят в гневе. Также женщины, населяющие Родос, посредством своего взгляда все изменяют к худшему".

Хронологию подобного рода сообщений можно продлить вплоть до наших дней. Примечательно, что действие дурного глаза распространялось на животных, растения и даже на неживые предметы. Taji Е. П. Блаватская в книге "В пещерах и дебрях Ищ стана" пишет, что йоги в результате длительных Tj нировок обретают дар, именуемый "вазитва" - то е умение укрощать и даже убивать диких зверей одн

396

взглядом. Там же она описывает необычный способ .1овли птиц, применяемый живущими на юге Индии муллу-курумбами. Туземец "берет небольшую жердочку и, повертев ее в руках, словно полируя ее, он ее прикрепляет фута на два от земли, на первом попавшемся кусте. Затем он ложится в нескольких шагах оттуда на землю, спиною вверх и, устремив глаза на заранее выбранную им птицу, если она только скачет там, где он ее может видеть, курумб терпеливо ждет".

Далее Блаватская приводит рассказ охотника К. Бетлора:

"В это время глаза курумба принимают странное выражение... Я замечал такое же только во взгляде змеи, когда она, поджидая добычу, устремляет его на жертву, очаровывая ее, а также в глазах черных жаб Майсура. Неподвижный, стеклянный взгляд этот сияет словно внутренним холодным светом, притягивает к себе и вместе отталкивает. За несколько рупий один курумб согласился дозволить мне присутствовать при его ловле. Птица порхает и чирикает, беззаботная, веселая, деятельная. Вдруг она останавливается и точно прислушивается. Склонив головку набок, она остается несколько секунд неподвижною; потом, встрепенувшись, видимо, силится улететь. Она иногда и улетает, но весьма редко. Обыкновенно ее словно что-то притягивает в очарованный круг, и она начинает бочком приближаться к жердочке. Ее перышки взъерошены; она тихо и жалобно пищит, а все же подвигается маленькими нервными скачками... Наконец она возле "очарованной" жерди. Одним скачком она перепрыгивает на нее и - судьба ее свершилась!.. Она уже не может сдвинуться с жерди и сидит на ней точно приклеенная".

Исследователи и путешественники также приводят свидетельства того, что взгляд человека способен У^ить или причинить иной вред. В восьмидесятые годы прошлого века были весьма популярны рассказы о

некоем жителе города Мессина, что на острове Сицилия, глаза которого отличались губительной силой. Брошенный им на кого-либо взгляд якобы запросто убивал человека!

Ю. В. Росциус в упоминавшейся статье "Взгляд Василиска" приводит еще два свидетельства очевидцев феномена губительного глаза, с тем чтобы "читатель самолично убедился в том, что обсуждаемый феномен действительно существует, а не выдуман учеными или мистификаторами". Один из случаев описан в книге И. Купчинского "Таинственное и непонятное" (М., 1904): "Это было в Крыму... На одной из станций мне пришлось встретить приезжего; я только что приехал, а он выходил из станционной конторы, чтобы ехать. На глазах ето была повязка, как бы защита от света. Полагая, что он страдает глазами, я, имея при себе хорошее средство от воспаления глаз, предложил его ему.

- Благодарю вас, - сказал незнакомец, - у меня такая болезнь, .что никакие средства мне не ПОМОГУТ.

- Но вы попробуйте мое средство, если и не сможет, то и вреда не принесет.

- Ах, - улыбнулся он, -да я и завязал глаза, чтобы, проходя двором (здесь птицы домашней мн(ю), не взглянуть на кур, они попадаются на каждом шагу.

- Я вас не понимаю, - сказал я, глядя на него с удивлением.

- Знаете ли, какие у меня глаза? Мне стоит пристально посмотреть на птицу, и она падает мертво ii.

- Прекрасно, так вам можно обходиться без ружья и собаки; или по крайней мере без ружья, - пошу^ тил я.

- Вы шутите, а между тем я говорю вам серьезн что это правда; не желаете ли испытать? - Конечно, от этого я не откажусь. - В таком случае, пойдемте, но с уговором: вы за платите за убитую моим взглядом птицу ее хозяину^

Я согласился с ним, и мы вышли на крыльцо; возле него ходило несколько кур. - Укажите любую.

Я указал на самую проворную. Незнакомец устремил на нее пристальный взгляд, и что же? - курица моментально присмирела, стала вялой, повесила голову, задрожала и упала.

- Вы ее усыпили! - вскричал я, бросаясь к курице и взяв ее на руки.

- Нет, она убита. Признаюсь, я и сам не рад силе своих глаз; но они без моей воли приносят вред, да что будешь делать? До свидания, проговорил незнакомец и уехал.

Курица так и не ожила". Второе свидетельство взято из английского журнала "Light" ("Свет") за март 1890 года: "В эпоху Второй империи на сцене Императорской итальянской оперы в Париже любимцем публики был певец Массоль. В частной жизни человек этот отличался угрюмым характером и имел отталкивающую наружность. Особенно всех поражал неприятный блеск его глаз. Умственные способности его были весьма ограниченны, но голос - в высшей степени музыкален, так что Массоль пользовался успехом; многие французские аристократы находили в его пении почти демоническую чарующую прелесть.

В только что поставленной в одном из. сезонов опере Галеви "Король Карл Шестой" была партия Массоля. Избранная на этот раз роль как-то особенно соответствовала ему, и особо впечатляюще он исполнял арию "Проклятие" - публика часто требовала повторения. Однажды на спектакле произошел странный ю необъяснимый случай. Массоль пел "Проклятие" е возведенными к потолку глазами; не успел стихнуть шум рукоплесканий., как машинист, передвигавший во время арии декорации неба, упал. Когда бросились ^ нему на помощь, он был уже мертв. Происшествие