И Винокуров - Кунсткамера аномалий

Правда, человечество имеет и другие способы познания, назовем их вненаучными, что отнюдь не означает

223

их не- или антинаучность. Они просто другие. Мы имеем в виду уже давно накапливаемый человечеством опыт интуитивного, религиозного, мистического, художественного постижения мира, который в ряде случаев дополняет или подтверждает опыт науки. В других случаях, наоборот, он, на первый взгляд, противоречит науке. Но ведь наука в современном ее виде насчитывает всего лишь несколько сотен лет, а вненаучный опыт постижения мира неизмеримо древнее, и науке следовало бы прислушаться к накопленным им откровениям. Пока же до этого еще очень далеко...

ПРИЗРАК В МНННСТбРСТВЕ

Этот совершенно восхитительный рассказ, назван-1 ный "Привидение в департаменте", впервые был опуб-1 ликован газетой "Санкт-Петербургские ведомости" Bj воскресном номере от 8 мая 1888 года. Его несомненно одаренный литературным талантом автор укрылся за инициалами "Г.Н.". Приводим рассказ по тексту, перепечатанному в одном из номеров журнала "Ребус" за 1888 год.

"На днях один очень почтенный сановник передал мне следующую странную историю, имевшую место в начале шестидесятых годов в здании одного из министерств в Петербурге. История настолько странна и удивительна, что ею можно поделиться с читателями. Кроме того, для меня она имеет следующее достоинство: если бы я прочел ее в "Ребусе" - журнале, который, как всем известно, выписывается для покойных родс было бы. Но передававшее мне ее лицо - скептик чрезвычайный и смотрит на все с физико-математической точки зрения, так как и курс-то кончил именно на этом "естественном"

' Знак вопроса в скобках поставлен возмущенным издателем "Ребуса" В. И. Прибытковым.

224

факультете. Наконец, тем дороже его рассказ, что он сам является в нем лицом действующим. Рассказывал он историю с видимым неудовольствием: по его собственным словам, она противоречит его убеждениям, а давать какие бы то ки было объяснения на ее счет отказался и даже закончил сожалением, зачем вообщето ее рассказал.

Рассказ его заключался в следующем: "Я был делопроизводителем в нашем департаменте, а директор приходился мне дядей. Обедал я у него чуть не ежедневно, тем более что жена его была барынька пречудесная и ко мне, холостому племяннику, относилась весьма сочувственно. Понадобилась однажды вечером дяде справка, не хочет ждатьдо будущего дня: сейчас ему подай. А справка у меня в столе, в департаменте, и заложить лошадь, поезжай и привези немедленно". Нечего делать, поехал. Зимний вечер, снег, вьюга. Приезжаю. Конечно, некоторый переполох. Сторож у нас из жидов был и всегда после присутствия в подпитии, и звали его ШмульЗонн. Он засуетился, зажег сальную свечку (ведь это теперь по всем министерствам керосин, а тогда по стенам только горели масляные лампы), и отправились мы с ним во второй этаж, в департамент. Ну, обстановка совершенно диккенсовского романа. Лестница огромная, темно: от свечки даже точно темнее еще стало - дает она только маленький круг света, а остальное - мгла самая беспросветная. В окна вьюга так и стучит: все закидало хлопьями, стекла звенят. Ну, я ко всему этому всегда поверхностно относился, и потому на нервы мне это не действовало. Ну, идем. Отпирает Шмуль одну дверь, другую. Вот и департамент наш: огромная карта Российской империи во всю стену, портреты государей во весь рост. Идем все дальше.

Только когда мы входили как раз в ту комнату, где я, по обыкновению, занимался, показалось мне, что кто-то, серый такой, выходит в противоположную дверь. Показалось мне, и тотчас же я отогнал эту мысль, решив, что это тень от нашего шевелящегося пламени. Даже не вздрогнул, а подошел к своему столу,

8 Кунсткамера аномалий ^^^

говорю Шмулю: "Свети хорошенько", - вынул ключ, отпер ящик и стал рыться.

Но едва я сел и воцарилась тишина, как совершенно явственно послышались в соседней комнате шаги. - Шмуль, - говорю, - там есть кто-то. А он отрицательно трясет головой: - Никого, васе вышокородие, ижвольте быть шпокойны.

Ну что же, думаю, верно, это ветер. Нашел бумаги, задвинул ящик, только хотел встать, слышу, что там не только шаги, а и стулом кто-то двигает. - Шмуль, - говорю, - разве ты не слышишь? - Слышу, - говорит, - только это так. Ижвольте уходить.

- Как так? Пойдем посмотрим... Тут же он скорчил недовольное лицо. Анусе,- говорит. - Ну цего шмотреть. Нехай ее! - Да про кого ты? - Да про бабу. - Про какую бабу?. - Да что тут ходит.

- Что ты врешь! Какая баба? Зачем она здесь? Гони ее вон... - Н-ну!

Он протянул шею и повел носом: - Как ее выгонишь, коли она не живая. Ты опять пьян?

- Никак нет. Ижвольте спросить у всех сторожей. Как девять часов ударит, и пошла стучать по асем комнатам... И ребеночек на руках... Меня взорвала эта глупость. - Бери свечу, идем.

И опять, едва мы вошли в соседнюю комнату, я увидел, что кто-то промелькнул в двери. "Шалишь!" - подумал я и скорыми шагами направился туда. Сзади ковылял Шмуль и все твердил: - Оштавьте, васе вышокородие, ну што вам! В третьей комнате я уже ясно видел, как между столов, торопясь и путаясь, шла невысоконькая,

226

денькая бабенка в платке на голове, кацавейке, с чем-то завернутым в одеяло. - Что тебе надо? Пошла вони - крикнул я. Она на мгновение остановилась, испуганно оглянулась и затем, быстро семеня ногами, пошла по анфиладе темных комнат. Я пошел за ней.

- Стой! постой! кто ты? как попала сюда? Но она не оборачивалась, не останавливалась. Я решил остановить ее во что бы то ни стало; я знал, что загоню ее в последнюю комнату, откуда нет выхода.

Но вот тут-то и произошел казус. Она, очевидно, прошла сквозь запертые двери, оттого что за мгновение перед тем я видел ее в дверях и так близко, что почти дотрагивался до ее плеч, а через мгновение руки мои встретили наглухо запертые створки, и больше ничего.

Холодный пот у меня выступил на лбу, я растерянно взглянул на Шмуля.

- Ну! - сказал он совсем хмуро. - Ну и что, вжяли? Охота васе вышокородие со всякою, можно сказать, мерзостью возиться! - Шмуль, да это что же?.. - спросил я. - Ну, и если она толчется тут каждый вечер, жначит, так надо, - философствовал он, - жначит, ее земля не принимает... - Ты ее часто видишь?

- А кто ее не видит? Ее все писаря видят, что внизу живут, она у них все по коридору ходит... она и теперь там... - Что за чепуха! Зачем же?.. Он пожал плечами.

Вьюга забила в стекло как-то особенно яро, снег просто так и рвался в окна. От нащих фигур две огромные тени шевелились по стенам, цепляясь головами за потолок...

- Столоначальник Афтыкин ее два раза видели, - заметил мой спутник, и даже бежали от нее в испуге...

"Х 227

Я прошел в дежурную комнату выпить стакан воды. Дежурный чиновник Поклепкин сердито расписывался в книге насчет получения от курьера какого-то пакета.