И Винокуров - Кунсткамера аномалий

235

нументальный и величественный дом в Норфолке, Великобритания. Тогда Рейнхем-холлом владело семейство Таушендов. Время действия - вторая половина 30-х годов прошлого века. Вот этот поразительный рассказ.

"В одном из северных графств Англии стоит загородный дом Бернгам-грин, доставшийся современным его обитателям, сэру Гарри и леди Бэлл, по наследству. У дома этого есть свой дух, но владельцы, "как это бывает почти всегда с развитыми людьми, только смеялись над такого рода слухами". Они окружили себя всевозможной роскошью и не хотели ничего знать про легенду.

Знакомые на радушные приглашения хозяев стекались массами в Беркгам-грин; все находили и местность очаровательной, и хозяев прекрасными людьми. Но спустя некоторое время гости уже извинялись, както уклончиво, в необходимости сократить свое посещение и робко отклоняли все дальнейшие приглашения хозяев. Оказывалось, что они знали уже о местном духе; некоторые утверждали, , что видели его, а остальные ни за что не соглашались оставаться в беспокойном доме.

Сэр Гарри и леди Бэлл были крайне раздосадованы и делали все, что могли, чтобы искоренить суеверный слух. Они расследовали историю призрака, слывшего под именем "хозяйки Бернгам-грина", и открыли, что это был, по народному преданию, дух одной женщины из числа их предков, жившей во времена Елизаветы, которая подозревалась в отравлении своего мужа. Ее портрет висел в одной из спальных комнат, оставш

Леди Бэлл распорядилась подновить эту комнату и убрать как можно веселее. Портрет "хозяйки" был тоже вычищен и вставлен в новую раму. Напрасно! "Никто не соглашался ночевать в комнате. Слуги отказывались от места, стоило только лишь заикнуться им о духе, а гости после второй или третьей ночи непременно просили отвести им другую комнату вместо этой. Гость за

236

гостем обращались в бегство, чтобы уже ке приезжать сюда более.

В этом затруднении сэр Гарри обратился за советом в капитану Мэрриату, своему старинному приятелю. Капитан, безусловно не веря слуху, вызвался сам погостить в беспокойной комнате. И предложение его было принято с радостью.

С парою пистолетов под подушкой он провел там несколько ночей совершенно спокойно и уже подплывал о возвращении домой. Но ему не удалось так легко отделаться.

По прошествии недели, раз вечером, когда капитан Мэрриат собирался уже лечь спать, к нему постучался в дверь Лассэль, один из гостей, и пригласил пройти к себе в комнату, чтобы осмотреть нового образца охотничье ружье, о достоинствах которого они только что разговаривали в курительном зале. Капитан, уже снявший с себя сюртук и жилет, забрав пистолеты: "На случай встречи с духом", - заметил он шутя, и, поболтав с ним несколько минут о качествах нового ружья, направился обратно. Лассэль пошел с ним вместе. "Только чтобы защитить вас от духа", - сказал он со смехом, продолжая шутку капитана.

Коридор был длинный и темный, так как огни с полночи уже гасились, но, вступая в него, они заметили в отдалении тусклый свет, который, видимо, приближался с противоположного конца, и свет этот держала в руках женская фигура. Дети нескольких семей помещались в комнатах над коридором - в верхнем этаже, и Лассэль подал мысль, что это, должно быть, какая-нибудь из дам идет в детскую навестить детей. Кап нашел неловким показаться даме в таком костюме, и увлек своего спутника в сторону. Но конец мы передадим собственными словами Флоренс Мэрриат:

"Комнаты расположены были по коридору одна против другой и сообщались с ним двойными дверями. Отворяя первую дверь, вы попадали как бы в маленькую

237

переднюю и находили там вторую дверь, вводящую уже в самую спальню. Многие, входя в свою комнату, затворяли за собою только эту вторую дверь, оставляя первую непритворенной. Лассэль и мой отец сунулись в одну из таких каморок и получили таким образом возможность укрыться, засев за полуотворенной дверью.

Там, в потемках, они прикорнули оба, и я уверена, потешались внутренне над странным положением, в котором вдруг очутились. Их удерживало от громкого смеха разве только опасение выдать себя в своем незаконном убежище и испугать, с одной стороны, обитателя спальни, перед которой они поместились, а с другой - даму, приближавшуюся к месту их засады.

Приближалась она очень медленно, или так, по крайней мере, казалось им. Но сквозь щелку в дверях они могли наблюдать за светом ее ночника. Мой отец упорно заглядывал в эту щелку и вдруг полусдавленным шепотом воскликнул: "Лассэль! Ради Бога! Это она!.."

Он изучил очень внимательно портрет предполагаемого привидения, он отлично знал все подробности ее одежды и наружности и уже не мог сомневаться ни в красном атласном саке, ни в белых корсаже и юбке, ни в высоких бриджах, ни в уложенных подушкой волосах этой фигуры, которая к ним теперь подходила.

- Великолепная гримировка! - заметил отец шепотом. - Но кто бы под нею ни скрывался, я покажу ему, что такими штуками меня не проведешь!

Лассэль, однако, не отозвался ни словом. Был ли это подлог или нет, его во всяком случае не увлекал соблазн лицезреть "хозяйку дома".

А она все подвигалась, медленно и с достоинством, не глядя ни в ту, нив другую сторону, между тем как отец мой взвел курок пистолета и уже готов был к свиданию. Отец полагал, что она пройдет дальше, мимо их пристанища, и намерен был следовать за нею и вызвать на разговор, но в этот момент тусклый луч света, поравнявшись с дверью, вдруг остановился.

238

Лассэль дрожал. Он был далеко не трус, но нервозен. Даже мой отец, со своими железными нервами, притих невольно.

Еще мгновение, и лампа двинулась опять, и все идет ближе, ближе... И из-за притворенной двери, точно и в самом деле надо ей было видеть, кто там сидит, взглянули на них пытливо и вопросительно бледное лицо и недобрые глаза "хозяйки Бернгам-грина".

В то же мгновение отец мой распахнул дверь и предстал перед нею. Она стояла в коридоре совершенно такой же, какой была изображена на портрете в своей спальне, но с улыбкою злорадного торжества на лице. И раздраженный этим выражением ее лица, едва ли сознавая, что делает, отец мой поднял пистолет и выстрелил в фигуру чуть ли не в упор. Пуля пробила дверь комнаты, противоположной той, у которой они на лице, направилась к стене и скрылась за ней. Естественно, тут уже нечего было разъяснять. Был налицо только факт появления и исчезновения человеческой фигуры. И если духи не могут являться, то что же такое был тот образ, который видели оба эти господина и в который даже выстрелил один из них?.."

Так завершает пересказ той давней истории престарелый и мудрый социалист-психоисследователь Роберт Дель Оуэн.

БЕСПОКОЙНЫЕ СКЛЕПЫ