Александр Богданов - Тектология (всеобщая организационная наука)

В действительности — двенадцатой. Опечатка 2-го издания.

Природа отдельно «изобретала» собирательную линзу для животного и для растительного царства. У нас хрусталик служит для собирания лучей на чувствительную к свету сетчатку глаза, воспринимающую изображение предметов, образуемое перекрестом лучей. В «светящемся мхе» подобная же линза из прозрачных клеток собирает лучи на зерна хлорофилла, которые за счет световой энергии вырабатывают для растения крахмалистые вещества из углекислоты воздуха в соединении с водой.

Обыкновенно логику определяют как науку о законах мышления. Но еще древние понимали, что мышление (отвлеченное) представляет копию словесного обсуждения — «разговор души с самой собою о предметах ее познания». В процессе логического мышления человек столковывается с самим собою, согласует и координирует разные данные своего опыта.

Например, «малый» — результат деления на части; «молодой» связано с понятием «малый»; «море» характеризуется величайшей легкостью деления образующей его воды; «Erde» — земля — означает прежде всего почву — мягкую, рыхлую, легко разъединяемую; «schwarz» — черный и русское «смоль», «смола» связаны с представлением о мазании или пачканий веществом, которое растирается или расплывается, и т. д.

Поэтому я и предложил обозначить всеобщую организационную науку словом от того же корня — «тектология». Э. Геккель уже употреблял это слово, но только по отношению к законам организации живых существ.

Гольдштейн М. Основы философии химии. Спб., 1902. С. 57–58.

Poincare A. La valeur de la science. Paris, 1905. P. 146.

Богданов А. А., Степанов И. И. Коллективистический строив/Курс политической экономии. Т. II. Вып. 4. Пг. — М.: Коммунист, 1923.

См. предисловие к 1-му изд. II части «Тектологии».

Более подробно об этом см.: Богданов А. А. Наука об общественном сознании. С. 56–58, 63–65.

На этой относительной изменчивости сопротивлений основан любопытный и важный практический парадокс. Если А убегает, а В преследует его, то в случае полного равенства их сил и способностей второй неизбежно догонит первого: А принужден вполне самостоятельно выбирать путь, изменять направление, реагировать на все препятствия; между тем В в той или иной мере может следовать его примеру, затрачивая соответственно меньше энергии. Тектология полна таких парадоксов, показывающих, насколько не охватывают действительность формальные, отвлеченные понятия, как математическое равенство, логическое тождество и т. п.

Положительные и отрицательные величины — символы движений, направленных прямо противоположно, векторы — символы движений, направленных различно, как, например, стороны треугольника. Идя по одной, а затем по другой стороне треугольника, мы придем в тот же самый пункт, куда приведет и третья сторона; это изображается в сложении векторов таким образом, что сумма двух сторон треугольника равна третьей стороне, хотя численно, разумеется, третья сторона всегда меньше суммы двух других. Теория векторов, а также и развившаяся из нее теория кватернионов и тензорный анализ дают огромные упрощения в задачах о пространстве, о силах, скоростях и проч.

Более элементарные и частью более подробные разъяснения о трех фазах индуктивного метода даны в книгах: Богданов А. А., Степанов И. И. Курс политической экономии (Т. I. 2-е изд. Пг. — М., 1918. С. 5—11) и Богданов А. А. Наука об общественном сознании (С. 13–26).

Систематический обзор идеологий и их развития с этой точки зрения дан в моей работе «Наука об общественном сознании». Обзор развития материалистических и позитивных философских учений приводится в моей книге «Философия живого опыта» (Спб.: Изд-во М. Семенова, 1913). О классовом искусстве и классовой науке в моих книгах: «Искусство и рабочий класс» (М.: Пролет. культура, 1918) и «Социализм Науки».

Эта теория анимизма была впервые намечена мною во 2-м издании «Краткого курса экономической науки» (1899 г.) и затем развита в целом ряде других работ (особенно в «Науке об общественном сознании»). Против нее до сих пор не выдвигалось возражений, на которых стоило бы остановиться.

Замечу, что нынешние формулировки «принципа относительности» Эйнштейна и других кажутся мне с организационной точки зрения не окончательными. Они принимают в расчет постоянно только двух наблюдателей и световую сигнализацию между ними. Например, так как непосредственная световая сигнализация была бы невозможна, если наблюдатели удаляются друг от друга быстрее, чем со скоростью света, — луч сигнала от одного не может тогда догнать другого, то признается, что относительная скорость тел всегда меньше скорости света; и эта последняя является уже абсолютным пределом скоростей. Между тем стоит ввести в систему согласования третьего наблюдателя как посредника между двумя — и получается уже иное. При распаде радиоактивных тел некоторые бета-частицы, т. е. электроны, летят со скоростью, близкой к скорости света, например 285 тыс. км в секунду (свет — 300 тыс. км в секунду). Для наблюдателя, помещенного посередине между двумя такими бета-частицами, летящими в противоположные стороны, должно быть вполне ясно, что они объективно удаляются друг от друга со скоростью 570 тыс. км в секунду, т. е. быстрее скорости света. Если на той и другой представить себе особых наблюдателей, это при посредстве первого, находящегося между ними, они могут установить это, хотя непосредственные наблюдения дали бы им иной результат.

Приложение организационной точки зрения приводит к гораздо более полному пониманию принципа относительности, чем обычное, устраняющему его загадки. Это понимание я изложил в двух специальных статьях: одна в сборнике изд-ва «Мир» под названием «Принцип относительности и его философское истолкование» (М., 1923. С. 101–123), другая «Объективное понимание принципа относительности» в журнале «Вестник Коммунистической Академии» (1924. № 8. С. 332–347).

Один из его 11 тезисов по поводу Фейербаха (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3. С. 4).

В биологии это слово применяют к акту соединения двух свободно живущих клеток, составляющему прообраз и зародыш полового размножения. При собственно «конъюгации» две клетки объединяются временно и частично (обмениваются обыкновенно четвертой частью своего ядерного состава); при так называемой «копуляции» они сливаются целиком. В обоих случаях за этим обычно следует процесс деления клетки; и каждая вновь образующаяся обладает уже комбинированными свойствами — по наследственности от той и другой стороны, благодаря чему размножение оказывается творчеством действительно новых форм, а не просто умноженным повторением старых. Именно этот оттенок — скрытое указание на творчество — и делает термин «конъюгация» в его универсально расширенном смысле наиболее подходящим для тек-тологии: с ее точки зрения всякое образование новых форм основывается на соединении прежних комплексов и всякое такое соединение ведет к образованию новых форм.