Игорь Красавин - Techne. Сборка сообщества

Несколько успешней шли дела у голландцев, чья Вест-Индская компания захватила северо-восток португальской Бразилии с городом Ресифи, а в Северной Америке основала Новый Амстердам. Голландская колонизация сопровождалась созданием плантационных хозяйств в Бразилии и перевалочного торгового пункта в Северной Америке. Связи голландских колоний с Нидерландами были тем прочней, что включали переселение еврейских торговцев и финансистов, безостановочно мигрировавших отовсюду в Амстердам, а оттуда в колонии для ведения бизнеса. Военные дела Вест-Индской компании шли не так успешно: в 1674 г. колонии в Северной Америке переходят Англии, а с победой бразильцев и португальцев голландские колонисты переезжают в Новый Амстердам, ставший теперь Нью-Йорком. Его торговое и финансовое сообщество получает связи сразу с двумя метрополиями (Лондон и Амстердам), одна из которых являлась их политическим центром, другая – финансовым; а также со всеми колониями Центральной и Южной Америки, где присутствовали англичане, голландцы и евреи 438.

Участие американцев в торговле и финансовых операциях с европейцами и латиноамериканцами дало выход из порочного круга колониальной зависимости – у североамериканских колоний появились самостоятельные интересы, потребности и ресурсы для экономической и территориальной экспансии. Проще говоря, Нью-Йорк и Бостон являлись перекупщиками европейских товаров, сбывавшихся в Латинской Америке. Так у колоний появились собственные финансы и компании, конкурировавшие с британскими, чего при обычных обстоятельствах случиться было не должно. Для Лондона ситуация осложнялась тем, что, кроме индейской пушнины и виргинского табака, колонии ничего в метрополию не поставляли, а эмиграция увеличивала колониальное население.

По ту сторону океана у Британии возникал двойник со схожей структурой общества и экономики, который не столько приносил доходы, сколько торговую конкуренцию и политические осложнения в отношениях с индейцами, Францией и Испанией, чьи колонии располагались в Канаде и Флориде 439. В отличие от английских колоний, становившихся экономически все более самостоятельными и пополнявшихся свободным населением с Британских островов, французские и испанские колонии оставались зависимыми от метрополий, их население было малочисленным, а централизованная исполнительная власть – жесткой.

Если бы Британия рассматривала свои колонии как части самой себя наподобие федерации, ее гегемония в течение XIX и XX веков была бы неоспоримой, но, как известно, такой ход действий и образ мыслей за пределами метрополии был британцам чужд, и естественная связь событий со временем превратила бывшие колонии в одно из самых богатых и могущественных сообществ. Хотя по идеологии и культурным привычкам американская элита была более британской, нежели члены Палаты лордов, наличие самостоятельных экономических интересов и средств при отсутствии политического влияния делало ее все более непокорной.

Условия бунта против налогов и действий английских монополий заключались не в их тяжести, а в отсутствии политического представительства. Американцы считали себя британцами, но их людей не было в парламенте, их инициативы по территориальной экспансии за счет французов и индейцев не поддерживались, и в конце концов это привело к революции. Весьма характерно то, что люди и организации, связанные с внешней торговлей и финансами, контроль которых и придал провинциям самостоятельности, оставались лояльными короне в течение всей войны, так как от этого зависели их личные и деловые, пусть и краткосрочные, интересы. Застрельщиками же выступали группы, не связанные напрямую с Лондоном, например плантаторы-рабовладельцы.

В войне за независимость американцы победили вопреки дурному командованию и отсутствию дисциплины. Победу дало само наличие контролируемых сетей внешних отношений: Амстердам щедро ссужал провинции товаром и кредитом, Латинская Америка не забывала расплачиваться за покупки, а Франция вместе с государственным бюджетом внесла в залог успешной войны стабильность собственного режима. Не желая допустить усиления Британии, остальные страны отказались ее поддержать; в результате британцам не хватило сил, к тому же их одолевали сомнения в целесообразности владения такими беспокойными колониями, в то время как Индия сулила гораздо большие перспективы.

Еще долгое время США оставались провинциальной страной, а их будущая сила заключалась в настоящей слабости. Эта сила состояла в конкуренции социальных групп и вариативности институциональных порядков разных штатов, но вплоть до окончания Гражданской войны эти черты американского сообщества делали невозможным его политико-экономическую централизацию. Децентрализованные власть и финансы, слабое правительство, коррупция и экономическая нестабильность, отсутствие влияния в международной политике – такими были США, и, на их счастье, рядом не было сильных соперников. Предоставленные самим себе, Штаты прошли буржуазную и демократическую инкубацию, не тронутые угрозой внешнего вторжения.

Слабость централизованной исполнительной власти на местах и ее организация вокруг местного самоуправления в Англии, откуда прибывали первые мигранты, породили такую же систему институций в Америке, но в гипертрофированном виде. Помимо выборного самоуправления частных собственников каждый штат обзавелся своим законодательством и политической властью. Северо-восток страны принадлежал торгово-финансовой олигархии, южные штаты – плантаторам. Среди олигархии шла постоянная борьба за контроль государственной власти, в ходе которой в XIX в. трое президентов были убиты. Экономика США оставалась хаотичной как вследствие децентрализации, так и вследствие постоянного расширения. Такая вариативность, дисперсность политической и экономической власти поддерживала динамику социальной конкуренции; миграция увеличивала численность, а территориальное расширение – собственность. В итоге уровень доходов и спроса населения был гораздо выше, чем в Европе, а его внутреннее перемещение породило перманентную нехватку рабочей силы, приведшую во второй половине XIX в. ко множеству технических изобретений.

Крайне важным обстоятельством были тесные контакты Нью-Йорка и Бостона с Лондонским Сити. Уже к концу войны за независимость Британия сделала исключение из своих Навигационных актов для американских компаний: в торговле с Британией они могли ввозить и вывозить на своих кораблях любую продукцию, а не только британскую 440. Американцы выступали посредниками британцев, например, во время континентальной блокады 1806—1814 гг. в торговле с Европой, а также широко привлекали их капитал для финансирования сделок внутри страны.