Игорь Красавин - Techne. Сборка сообщества

Институциализированные группы – немного другое дело. Наличие у них длительных интересов, возможностей организованной коммуникации и соответствующего влияния позволяют выступить с претензией на принятие решений относительно сообщества и в конечном итоге на власть, но происходит это где бы то ни было крайне редко, когда действующая структура институциональных отношений перестает поддерживать существование сообщества. Средняя группа – такие же конформисты, как и остальные. Они желают перемен или стабильности лишь в той мере, в какой это поддержит их статус. Тем не менее эта группа состоит из людей и организаций, полагающих себя ответственными перед собственным будущим, а потому заинтересованных в управлении имеющимся настоящим. Ответственность не так монолитна, как собственность, но ее наличие способно организовать людей и сподвигнуть их на какие-то действия. Что им в этом мешает, так это отсутствие власти и разрозненность, так что требуемая ответственность далеко не всегда институциализируется в нормах права, политических гарантиях и экономических условиях.

В еще большей степени конформна группа элит, крупнейших собственников и верхушки бюрократии, поскольку от их действий зависит все сообщество и неосторожные шаги могут дорого обойтись. Элита обладает максимально широким спектром не только желаемых целей, но и достижимых действий 81. Активы и возможности элит наибольшие, и запас времени, пока трансформация сообщества не заденет их социальные позиции, есть всегда. Ну, или почти всегда. Элиты не инициируют крупных событий и процессов, они ими пользуются: вершина иерархии и множество доступных контактов позволяют элитам один и тот же процесс использовать в отношении различных групп по-разному. Но эффективность эта существует лишь до тех пор, пока нижестоящие группы готовы поддерживать комбинации элит, а без поддержки снизу любые начинания сверху обречены на неудачу. Вопреки представлениям конспирологов, мы все рады стараться создавать для элит новые возможности, другое дело, что, как и в обычной жизни, эти возможности не всегда доступны. Так же как и остальные группы, они принимают структуру социальных отношений такой, какой она является в реальном времени. Нельзя сказать, что элиты однозначно стремятся к господству, скорее они пользуются тем, что место монарха важнее самого монарха 82.

В пределах управляемого ими сообщества позиция элит неуязвима, но сами они немногочисленны, а собственность и власть отделяют их от остальных групп. Это облегчает их коммуникацию между собой, поэтому для них нет политики внутренней и внешней, а есть области, в которых они располагают властью либо нет. Положение элит двойственно. Особенность их ситуации заключается в том, что они распоряжаются активами (и соответствующими отношениями), как частными, так и общими. По факту совместности сообщества их действия коллективно ответственны, и для сохранения своих позиций элиты должны это учитывать. По факту распоряжения ответственность элит сугубо частная, и решения принимаются ими в меру своего понимания и своих интересов 83.

В каждую единицу времени никто из элит не управляет в полном смысле слова, не господствует над остальным обществом, скорее это происходит во множестве связей автоматически: сообщество собой управляет, тогда как индивиды и группы управляют постольку, поскольку сторожат свои социальные позиции, размещенные во взаимосвязанных процессах и отношениях. Способность элит своими действиями вызывать какие-то события обусловлена тем, что структура коммуникации позволяет их осуществить. Если деяния властителей противоречат той сети отношений, в которой они властвуют, никакие начинания поддержаны не будут.

Неравенство отношений сообщества требует уточнения взглядов на феномен неполноты информации и теорию институтов. Л. фон Мизес 84и Ф. фон Хайек 85, отстаивавшие тезис о неполноте информации анархичного рынка, были правы в том, что информация разрозненна, в связи с чем эффективное плановое управление невозможно, управляет только свободный рынок. Но надо заметить, что информация не только разрозненна, она еще и сконцентрирована, и если точность информации невелика, то нормативный порядок решений, принятых в частном порядке, эту неточность неплохо компенсирует. «Свободный» рынок свободен от власти; как только будет найдено сообщество без власти, найдется и свободный рынок.

Властное управление институтами центрировано вокруг частных лиц и их сообществ, так что управляет не только рынок или любая другая рассеянная «сила». Управляют также и группы, причастные к общим политико-экономическим и социально-коммуникативным процессам при помощи государственных и крупных частных, корпоративных организаций и их влияния. Они же оперируют наиболее значительными управляемыми процессами взаимодействия с внешней средой, дифференциация и конкурентное давление которой предопределяет внутреннюю политику сообщества. Обладая возможностями в виде контактов, информации и институционального статуса, они оказывают большее воздействие на экономику и политику, нежели любые другие участники в отдельности. Они не в состоянии контролировать все воздействия рынка и социальных трансформаций, но воздействия средне– и краткосрочных процессов вполне поддаются корректировке путем группирования активов и направления практик взаимодействия 86.

Элиты, кроме всего прочего, отличаются наибольшим массивом активов, собранных в частных руках, что наряду с контролем институционального порядка позволяет в наибольшей степени минимизировать свои издержки в кризисных ситуациях, тогда как у остальных такой возможности нет. Уже такая способность достаточна, чтобы постоянно оставаться на вершине сообщества даже в тех случаях, когда элита не имеет ни малейшего влияния на происходящие события 87. Односторонняя специализация и прямая зависимость отличают низшую группу 88 – возможность многосторонних отношений за счет контроля активов отличает высшую. Обладание социальными группами контактами и информацией приводит также и к бессмысленности мнения о том, что государство или любой другой институт всегда или преимущественно осуществляет работу только по своим нормативным и функциональным положениям. Все они, при любом режиме, реализуются в пользу тех, у кого есть особая информация, нужные контакты и достаточные активы, чтобы принимать участие в общих процессах в своих специфических интересах. В связи с этим динамика «верхних» этажей общества крайне низка, и только полная смена формата отношений заменит одни тела на другие.

Необходимость функциональной иерархии как формы коллективного тела сообщества определяет основные вопросы справедливого мироустройства. И задаются эти вопросы не тем, кто на них может ответить. Будучи заложником риска потери привычных отношений, ни одна из групп не в состоянии обеспечить справедливое распределение и властное подчинение без учета коллективного тела как множественного целого. Насилие, хотя и вездесуще, беспомощно без гегемонии. До тех пор, пока кто-то из участников своим присутствием способен обеспечить взаимосвязь наиболее общих политических и экономических институтов (включая организации), он не только извлекает самую значительную долю ресурсов, но и обеспечен поддержкой своего существования в обмен на поддержание коммуникации участников. Власть гегемона лишь отчасти имеет отношение к идеологическому руководству, так как веру в свою персону можно потерять очень быстро. Основание его власти – согласие окружающих с его «точкой зрения» и соответствующей конфигурацией отношений 89. Согласие достигается либо под угрозой насилия, и тогда власть длится лишь до окончания акта насилия, либо поддержанием привычного для людей существования, и тогда власть длится и длится.