Игорь Красавин - Techne. Сборка сообщества

Устройство первобытных обществ, как правило, отличалось симметричностью, а именно гендерным равноправием и равенством группы и вождя. Условием социального равенства служила форма взаимодействия человеческого сообщества с окружающим миром. Древние люди были охотниками-собирателями, они сообща забивали животных и собирали растения. Как подтвердят антропологи, один удачный день охоты кормит тринадцать ленивых дней. Пища охотников-собирателей была калорийна и разнообразна, их кости крепки, а зубы здоровы.

Тем не менее существовала и обратная сторона. Б о льшая часть природной биомассы оказывалась непригодной для пищи, растения подчинялись сезонным циклам, животные мигрировали, охота могла быть неудачной, орудия рук человеческих отличались примитивностью, – и численность каждого племени была невелика 143. Отсюда и малое количество семей и родов – немногочисленный коллектив давал простор «первобытной демократии». Любой вопрос мог быть решен «всем миром», ни одна группа и ни один индивид не обладали уникальными возможностями, которые остальной коллектив не мог бы компенсировать.

Следствием такого образа жизни была постоянная миграция людей, что привело к заселению планеты, причем в основном этот процесс протекал мирно 144. Закон воздаяния обрекал враждебные племена на бесконечную месть, итогом которой являлось самоуничтожение. В связи с этим внешне– и внутриполитические отношения приняли форму подношения даров, использовавшуюся наряду с обычной меновой торговлей 145. Политические субъекты первобытности демонстрировали свое могущество и силу путем передачи друг другу еды, украшений, орудий или их торжественного уничтожения. Особенность дара состояла в том, что от него нельзя отказаться; приняв его, субъект признавал себя низшим по отношению к дающему до тех пор, пока не отдаривался. До сих пор люди поддерживают эти ритуалы в виде публичного потребления, деятельности и общения как на уровне индивидов, так и на уровне государств.

Способ организации первобытных людей являлся наиболее естественным из возможных, если судить о существовании индивидных тел. Они не знали монофункционального разделения труда, то есть первобытный труд был творческим. Нужда природная, ресурсная присутствовала, но институты сообщества не были основаны на нужде – неравенство оставалось проявлением индивидуальных свойств, не будучи принципом организации политических и экономических отношений. Поэтому первобытное общество могло позволить себе жить без цели: не для экономического роста, технического прогресса, решения неких судьбоносных задач и достижения моральных идеалов, а просто так, как если бы люди жили для самих себя.

Появившись, общество стало себе одновременно разумом и действием. Первый полис – это общение индивида и коллектива, их взаимное признание существования, с которым начинается процесс цивилизации 146– конструирование сообщества. Структура социальности усложняется, меняются композиции отношений, но правила их образования – нет. Социальная коммуникация образуется исходя из присутствия индивидных и коллективных тел, которые общаются ради поддержания текущей формы существования. Первобытные люди не умели управлять внешними событиями, пространством или временем, например, но внутри человеческой общности в свернутом виде содержались все типы отношений, которые мы используем сейчас.

Примерно десять тысяч лет тому назад человеческое общество совершило переворот, аналогов которому нет до сих пор: люди стали управлять одновременно собой и природой во времени и пространстве. Уход ледника сделал климат достаточно теплым и сухим, чтобы в районе Плодородного Полумесяца 147смогли вначале появиться, а затем ежегодно произрастать древние злаки, такие как ячмень. Важно, что злаки являются сезонными растениями, в связи с чем цикл их произрастания и созревания довольно короток и наблюдаем во времени. Столкнувшись с нехваткой дикой пищи в период длительного опустынивания земель, жители Ближнего Востока использовали природные циклы, воспроизведя их самостоятельно и выращивая злаки.

Если учесть, что их орудия были из рогов, камня и дерева, можно представить нетривиальность такого подхода к обеспечению своего бытия. Усилия были мучительны, а результаты ничтожны. В отличие от собирателей, землепашцы со временем перестали мигрировать и осели там, где трудились. Если ранее люди полностью зависели от природы, то теперь они управляли ею, буквально не сходя с места. Управление заключалось в том, что человек отнесся к окружающей реальности, растениям и животным, так сказать, «технически», обнаружив, из каких процессов они состоят, и собрав их в своих целях в нужной последовательности. Традиционное земледелие технично по форме отношения к реальности, живым механизмам и алгоритмам их работы. Бык – это трактор, а индивид – это робот, социальный агент, приносящий коллективу приплод и осуществляющий полезную деятельность.

Оседлые племена выращивали растения, животных, хранили их, обменивали и поедали. Они жили в обустроенных местах и превращали их в пригодные для разнообразной коммуникации города. Природа поддалась не сразу: в VI тысячелетии до н. э. чрезмерно засушливый климат стер первые города и поселки (некоторые из них прожили две тысячи лет) вместе с их обитателями 148. Роста первые пахари были небольшого, зубы их были гнилы, кости хрупки; разнообразному и богатому витаминами питанию собирателей они предпочитали однообразную кашицу из клетчатки. Один день тяжелейшего труда кормил два ленивых дня, состоявших в подготовке к последующей работе.

На первый взгляд, если сравнивать качество индивидов, то первобытное общество было гораздо более прогрессивным, создавая условия для творчества и разносторонней профессиональной деятельности. Землепашцев изнурял однообразный монотонный труд, и умственно им следовало деградировать, но вместо этого они, наоборот, начали расти и развиваться. На них работала возросшая сложность социальной структуры, которая интернализировала издержки индивидуального труда в более широкой и продуктивной системе отношений. В высыхающем климате земледелие гарантировало регулярное питание, пусть оно и было плохим, и в течение следующих шести тысяч лет племена земледельцев появились на всей территории Евразии, а немного позднее в Африке и Америке. Чем насыщеннее было общение и сложнее производственные операции, тем быстрее вырастали иерархии, сохранявшие взаимосвязи и опыт сообществ, управляющих ради достижения заранее определенных результатов 149.