Александр Соколов - Мифы об эволюции человека

• челюсти и зубы меньше;

• средняя часть лица выступает вперед относительно скул (у австралопитеков лицо обычно резко уплощено).

Разумеется, говоря о бóльшем мозге, мы (как и в случае с неандертальцами и кроманьонцами – см. миф № 25) имеем в виду средниезначения. Среди черепов ранних Homo есть и крупные, и небольшие, объемом примерно как у австралопитеков.

Логично, что по объему мозга все «эволюционно смежные» виды гоминид пересекаются. В этом легко убедиться, ознакомившись с таблицей.

А что мы знаем об образе жизни хабилисов? Реконструкции ландшафтов, в которых обитали ранние Homo , а также их пищевых предпочтений дают картину, отличную от австралопитеков: еще более открытая местность, а в пище – много мяса {62} 62 Соколов А. Австралопитеки ели булку с колбасой… ( ссылка ). .

Но самое важное, что знаменует появление хабилиса, – принципиальные новшества в поведении. То, чего прежде не видела планета Земля. То, чего никогда (за единичными исключениями) не находили с костями австралопитеков, и что мы привыкли связывать только с человеком, – технология. Плоды труда умелых рук – орудия – говорят нам, что хабилисы, хоть и на лицо ужасные, но Человечищи.

Думаю, вы знаете, что Homo erectus – человек прямоходящий – это ископаемый вид человека, которого когда-то называли питекантропом. Сокращенно – просто «эректус». Мы его уже не раз вспоминали на страницах книги. Эректусы известны по сотням находок в Азии, Африке и Европе и хорошо изучены антропологами, а археологами описана ашельская культура, которую связывают с этим видом гоминид.

В чем же суть мифа?

Начнем с цитаты, точно воспроизводящей миф:

«Само название („человек выпрямленный“) показывает, что эти окаменелости принадлежали, по всей видимости, настоящим людям, но относившимся к вымершему племени или к нескольким племенам, которые в определенных отношениях значительно отличаются от существующих племен», – пишет Г. Моррис в книге «Библейские основания современной науки», упоминая далее только два признака эректусов: небольшой мозг и крупные зубы. Однако, по мнению Морриса, «даже такой небольшой размер мозга не выходит за пределы, приемлемые для современного человека. Да и гораздо больший размер их зубов указывает не на родство с обезьянами, а на постоянную необходимость пережевывать грубую пищу» {63} 63 Моррис Г. Библейские основания современной науки. – СПб.: Библия для всех, 1995. С. 391−392. .

Размеры мозга и зубов – вот и все, по Моррису, что отличает эректусов от нас.

Можно ли согласиться с этим утверждением? Да, Homo erectus действительно человек, о чем говорит и родовое название Homo . Но насколько он был «обычен» по современным меркам? Описания в популярных книжках скудны: низкий лоб, крупное надбровье, подбородка нет… При желании от этих черт легко отделаться: здоровенное надбровье у аборигенов Австралии, людей с низким лбом можно увидеть даже на улицах Москвы, а «подбородка нет у одного индонезийского племени». Вуаля – обычный человек, обычней некуда. Череп, конечно, своеобразный… чуть-чуть.

А дальше можно перевести разговор из биологии в область культуры: перечислить интеллектуальные достижения эректусов, при этом ни в чем себе не отказывая. В кучу смешать факты, гипотезы и домыслы, ведь цель мифотворца – убедить читателя, что по части интеллектуальных достижений эректусы не уступали современному человеку.

С культурной точки зрения, несомненно, эректусы далеко опередили своих предков – хабилисов. Создатели каменных рубил, покорители Европы и Азии – Люди с большой буквы!

Однако НЕ эректусы, а лишь их потомки:

• научились делать метательные орудия;

• догадались прикреплять каменный наконечник к деревянной ручке (для этого понадобилось «всего» около 1,5 млн лет, прошедших с появления ашеля);

• стали украшать свое тело, раскрашиваться охрой, увешивать себя подвесками из раковин и зубов;

• начали хоронить усопших товарищей (погребальные ритуалы – обязательный атрибут любого человеческого племени начиная с верхнего палеолита).

Всего этого у Homo erectus нет.Биологическая эволюция сопровождалась эволюцией культурной, факт.

Впрочем, вернемся к биологии. Давайте осмотрим со всех сторон знаменитый череп яванского питекантропа – Сангиран 17, – найденный в 1969 г.

Если мы взглянем на череп сбоку, то увидим, какой он низкий и длинный; лицо сильно выступает вперед, а затылок выпирает назад, заканчиваясь толстым валиком. Хотя у современных людей череп может быть весьма массивным, мы никогда не увидим у Homo sapiens таких выпирающих лица и затылка.

Лоб питекантропа покатый, плоский и очень узкий. Вдоль лобной кости спереди назад тянется заметный костный валик (не путать с гребнем!). Стенки черепа очень толстые.

Взглянув на череп сзади, мы удивимся, какой у питекантропа широченный затылок. (Широченный – мягко говоря. У этого товарища затылок самый широкий из всех гоминид вообще; современному человеку такой и не снился. Подчеркну, что здесь и далее я имею в виду не оценку на глаз, а результаты точных измерений.) Боковые стенки черепа наклонены, сходятся кверху. У современного человека, напротив, череп кверху расширяется.

Если же посмотреть на череп сверху, мы увидим, что за надбровьем он резко сужается, а затем опять расширяется – это называется «заглазничное сужение». По выраженности этого признака череп из Сангирана не только очевидно отличается от современных людей, но превосходит неандертальцев и многих других древних гоминид.

Интересная деталь – у питекантропов Сангирана нет шиловидного отростка височной кости, вместо него – ямка. Важно, что к этому отростку у человека крепятся мышцы, управляющие движениями нашего языка, и его наличие связывают со способностью к речи (шиловидного отростка нет у обезьян, у них другой тип прикрепления мышцы).

Ну и, наконец, взглянем на этот замечательный череп спереди, посмотрим, так сказать, ему в лицо. Сразу бросается в глаза мощное надбровье, сливающееся в сплошной валик над глазницами; массивные скуловые кости; крайне широкое носовое отверстие и огромная верхняя челюсть (и опять, по этой части яванские питекантропы – рекордсмены, такого огромного неба и верхней челюсти нет ни у гейдельбергского человека, ни у неандертальцев, не говоря уж о современном человеке).