Александр Соколов - Мифы об эволюции человека

Археология о степени «озверения» наших предков сообщает очень немногое. Как пишет Л. Б. Вишняцкий:

Все, что есть в распоряжении исследователей, – это немногочисленные человеческие кости со следами повреждений явно или предположительно насильственного происхождения, а также еще более скудные и очень трудные для истолкования изобразительные сюжеты, в которых при желании и достаточно развитом воображении можно усмотреть сцены схваток и убийств {187} 187 Вишняцкий Л. Б. Вооруженное насилие в палеолите // Stratum plus. 2014. № 1. .

И далее:

Встречаются и раны, которые можно приписать воздействию ударного или метательного оружия. Некоторые из таких ран трудно, а иногда и невозможно объяснить иначе, однако для большей их части подобное истолкование является лишь одним из нескольких допустимых.

Подобных следов, видимо, вообще нет на костях австралопитеков и человека умелого (чего не скажешь о следах зубов хищников, но об этом отдельный разговор – см. миф № 59). Когда-то свидетельством насилия считали вмятины и трещины, как бы от ударов орудиями, на черепах синантропов. В популярных книгах много писали – и пишут до сих пор! – будто люди из нижней пещеры Чжоукоудяня стали жертвами людоедов (см. миф № 22, а также миф № 65). Сейчас тезис о людоедстве оспаривается. Единственное, что подтвердилось, – следы зубов гиен на этих костях. Похожая история с останками ранних неандертальцев в Крапине (Хорватия), которых тоже считали павшими от рук каннибалов – но спор на эту тему длится до сих пор.

Повреждения, нанесенные орудиями, на костях неандертальцев, конечно, есть. Таков, к примеру, сквозной разруб на знаменитом черепе из Сен-Сезер (Франция), причем со следами заживления – после травмы бедолага протянул еще несколько месяцев.

Но находки такого рода единичны. Это не значит, что у неандертальцев мало травм (мы к этой теме еще вернемся). Однако, чем эти травмы были вызваны, в большинстве случаев неясно.

Многочисленные достоверные свидетельства вооруженных столкновений возникают только в конце верхнего палеолита, 18 000 лет назад {188} 188 Вишняцкий Л. Б. Вооруженное насилие в палеолите // Stratum plus. 2014. № 1. . В еще более поздние времена убийство человека человеком находит наконец воплощение и в искусстве – сцены вооруженного насилия появляются в наскальных рисунках.

Пример древнейшего твердо установленного убийства одного представителя Homo sapiens другим находится на территории нашей страны. Речь идет об уже упоминавшейся стоянке Сунгирь, открытой на окраине города Владимира в середине XX в. В одном из двух найденных погребений захоронен пожилой мужчина – лет 50, высокого роста, атлетического телосложения. Судя по богатству погребения, этот человек занимал высокое положение в своем сообществе. Исследователи сделали рентген шейного позвонка и обнаружили повреждение от удара острым предметом – вероятно, дротиком или копьем. Следы заживления отсутствуют – рана оказалась смертельной. Более 30 000 лет назад этот крупный мужчина кому-то сильно помешал {189} 189 Бужилова А. П. О реконструкции причин смерти взрослого сунгирца. Выступление на 6‑м заседании Клуба «АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ». ( ссылка ). …

Что же получается? Согласно статистике, по мере приближения к современности насилия становилось не меньше, а больше. Воевать стали, когда увеличилась плотность населения, было изобретено более грозное оружие (лук со стрелами и т. п.), а у соседей появилось, наконец, то, что можно отобрать…

Конечно, нельзя исключать и обычную случайность: человеческих костей верхнего палеолита найдено больше, чем останков людей всех предыдущих эпох. Логично, что возросло и число находок с повреждениями насильственного характера.

Флирт каменного века по мотивам старых популярных книг: древний мужлан подкрадывается к ничего не подозревающей человеческой самке, оглушает ее дубиной и, довольно скалясь, за волосы тащит в пещеру. Думаете, я утрирую? Ну что ж, вот вам неандертальская зарисовка из книги Йожефа Аугуста «Великие открытия»:

В то время как маленький Рим весело плескался в воде, а Маха обсыхала, нежась на солнце, из кустов высунулась голова молодого дикаря с взлохмаченными волосами, жидкой бородкой и глубоко сидящими глазами.

…Охотник бесшумно преследовал Маху. Вначале он крался за ней незамеченным, но, когда она исчезла за выступом скалы, перестал скрываться и побежал. Напуганная шумом шагов, женщина резко обернулась и, увидев незнакомого охотника с дико горящими глазами, бросилась бежать. В паническом ужасе Маха неслась вдоль скалы куда глаза глядят. Внезапно она увидела впереди высокий вход в пещеру и хотела нырнуть туда, надеясь спастись от преследователя в лабиринте темных переходов. Но это ей не удалось. Охотник настиг ее у самого входа. В ужасе Маха прижалась к скале и приготовилась защищать себя и маленького Рима. Охотник был небольшого роста, но сильный, широкоплечий и мускулистый. Тело его было покрыто многочисленными шрамами – следами схваток с врагами и дикими зверями. Широко открытыми глазами смотрел он на оскаленные зубы Махи, но оцепенел лишь на мгновение. Схватив женщину за руки, он с грозным видом выкрикивал ей что-то о своей силе и своих победах. Маленький Рим громко заплакал от страха, Маха вырвалась из рук охотника – ее охватила бешеная ярость. Она бросилась на него и вцепилась зубами в загривок, острыми ногтями царапая лоб и щеки. От неожиданности охотник отскочил назад, но тут же, стыдясь своего отступления перед женщиной, с ненавистью поднял кулак, чтобы ударить ее…

…С безумным криком Маха кинулась на жестокого охотника, кусала его и колотила, вцепилась в волосы, рвала редкую бородку. Но тот легко справился с ней. Он схватил Маху за кисть и вывернул ей руку. От все усиливающейся боли яростный крик женщины перешел в стоны, заглушаемые грубым смехом охотника {190} 190 Аугуста Й. Великие открытия. – М.: Мир, 1965. .

Справедливости ради, в этой книге «гнусному неандертальцу-каннибалу» противопоставляется положительный герой, который погибает в поединке, пытаясь защитить женщину…

Уже почти 90 лет назад образ «пещерного человека – насильника» примелькался настолько, что Гилберт Кит Честертон выдал в книге «Вечный Человек» язвительный комментарий, под которым я готов подписаться (а это 1925 г.!):