Ричард Докинз - Капеллан дьявола: размышления о надежде, лжи, науке и любви

Почему новые планы строения животных не продолжали вылезать из эволюционного котла в течение последующих сотен миллионов лет?

Во времена раннего кембрия инновации на уровне типов выживали потому, что мало сталкивались с конкуренцией.

Ниже уровня семейств “кембрийский взрыв” произвел сравнительно мало видов, в то время как в послепермское время пышно расцвело колоссальное видовое разнообразие. Однако выше уровня семейств послепермская радиация спотыкалась, породив мало новых классов и ни одного нового типа. Пружина эволюции, очевидно, действовала в оба периода, но она запустила больше экстремальных экспериментов в кембрии, чем в послепермское время, и больше вариаций на существующие темы в послепермское время. Следовательно, эволюция кембрийских организмов умела совершать большие скачки, в том числе скачки на уровне типов, тогда как впоследствии эволюция стала более скованной, совершая лишь скромные скачки, до уровня классов.

Это выглядит так, как если бы садовник посмотрел на старый дуб и отметил с удивлением: “Не странно ли, что в последнее время на этом дереве не появилось ни одной крупной новой ветки? В наши дни, похоже, весь прирост идет на уровне мелких веточек!” На самом деле данные молекулярных часов указывают на то, что никакого “кембрийского взрыва”, возможно, и вовсе не было.

Рей, Левинтон и Шапиро [263] Wray, G A. Levinton, J. S , and L. Н. Shapiro Molecular Evidence for Deep Precambrian Divergences Among Metazoan Phyla // Science 274 (1996), 568. приводят данные, говорящие о том, что все основные типы отнюдь не разошлись из одной точки в начале кембрия, а моменты существования их последних общих предков разбросаны на протяжении сотен миллионов лет в докембрии. Но это к слову. Мысль, которую я хочу до вас донести, другая. Даже если действительно произошел “кембрийский взрыв” и все основные типы разошлись в течение десяти миллионов лет, это не дает нам оснований считать, что кембрийская эволюция была каким-то сверхпрыгучим процессом качественно особого рода. Bauplane [264] Bauplane (нем “планы строения”, мн ч от Bauplan).—Прим пер не падают с ясного платоновского неба, а шаг за шагом развиваются в ходе эволюции из своих предшественников, причем делают это (готов поспорить, да и Гулд был бы готов, если бы его открыто вызвали на такой спор) примерно по тем же дарвиновским законам, какие мы наблюдаем сегодня.

“Скачки на уровне типов” и “скромные скачки до уровня классов” — полнейшая ерунда. Скачков выше уровня видов не бывает, и ни один человек, подумавший об этом пару минут, не станет утверждать, что они бывают. Даже большие типы, когда они впервые ответвились друг от друга, были всего лишь парой новых видов, принадлежавших к одному роду. Классы — это виды, разошедшиеся когда-то в далеком прошлом, а типы — это виды, разошедшиеся в еще более далеком прошлом. Более того, спорным — и довольно бессодержательным — будет сам вопрос о том, когда именно в ходе пошагового, постепенного взаимного расхождения, скажем, предков моллюсков и предков кольчатых червей, после тех времен, когда они были видами одного рода, нам следует сказать, что они разошлись достаточно, чтобы признать за ними разные Bauplane. Можно убедительно обосновать точку зрения, что Bauplan — это вообще миф, возможно не менее вредный, чем любой из тех мифов, с которыми Стивен Гулд так умело сражался, но данный миф, в его современной форме, он сам во многом поддерживает.

Теперь я, наконец, возвращаюсь к “эволюции эволюционируемости” и тому вполне реальному смыслу, в котором сама эволюция может эволюционировать, притом прогрессивно, в большем временном масштабе, чем восходящие фазы отдельных “зубцов” гонок вооружений. Несмотря на оправданный скептицизм Гулда в отношении склонности давать каждой эпохе ярлык по последним новоприбывшим, существует вполне реальная возможность, что крупные инновации в эмбриологических технологиях открывают новые просторы эволюционных возможностей и представляют собой подлинно прогрессивные усовершенствования [265] Это я и назвал “эволюцией эволюционируемости” (evolution of evolvability) в одноимен ной статье в сб.. Langton, С (ED.) Artificial Life. Santa Fe, Addison Wesley, 1982, как раз ей Мейнард Смит и Сатмари посвятили книгу Maynard Smith, J and E. Szathmary The Major Transitions m Evolution. Oxford, WH. Freeman/Spektrum, 1995. . Возникновение хромосомы, отдельной клетки, упорядоченного мейоза, диплоидии и полового процесса, эукариотической клетки, многоклеточное™, гаструляции, торсии у моллюсков, сегментации — каждое из этих событий могло быть поворотным этапом в истории жизни. Притом поворотным не просто в обычном дарвиновском смысле, предполагающем, что новшество помогало особям выживать и размножаться, но в смысле, предполагающем, что благодаря этим новшествам сама эволюция принимала новый оборот, что, кажется, заслуживает названия прогресса. Вполне может быть, что после изобретения, скажем, многоклеточное™ или сегментации менялась сама эволюция — и менялась навсегда. В этом смысле эволюции вполне может быть свойственна неизбежность прогрессивных инноваций.

По этой причине в крупном временном масштабе — ив связи с накопительным характером коэволюционных гонок вооружений в меньшем временном масштабе — попытка Гулда свести весь прогресс к банальному, как в случае с бейсболом, артефакту представляет собой удивительное для него упрощение, нехарактерное неуважение, незаслуженное принижение богатства эволюционных процессов.

Она не была окончена и, как это ни печально, никогда не будет окончена.

9 декабря 2001 г Стивену Дж. Гулду Гарвард

Дорогой Стив!

Недавно я получил имейл от Филлипа Джонсона, основателя креационистской школы так называемого “разумного замысла”. Он празднует победу, потому что одного из его коллег, Джонатана Уэллса, пригласили принять участие в дискуссии в Гарварде. Он привел текст своего имейла на своем сайте “Острие истины” (Wedge of Truth), где он извещает о дискуссии с Уэллсом под заголовком “Уэллс выбил хоумран в Гарварде” [266] “Хоумран” (home run) — термин из бейсбола, в американском английском “выбить хоумран” (hit a homerun) означает “добиться заметного успеха” — Прим пер . http://www.arn.org/docs/pjweekly/R_weekly_011202.htmОказывается, этот “хоумран” — НЕ громкий успех Уэллса в убеждении аудитории и НЕ какой-то его успех в споре с оппонентом (Стивеном Паламби, который сообщает мне, что согласился принять участие с большой неохотой, только потому, что кто-то из Гарварда УЖЕ пригласил Уэллса и с этим уже ничего нельзя было поделать). Там не говорится, что Уэллс хорошо выступил на этой дискуссии, и даже не заметно ни малейшего интереса к тому, так ли это было. Нет, этим “хоумраном” был просто и исключительно сам факт, что его пригласили в Гарвард. У этих людей нет надежды убедить авторитетных ученых своими смехотворными аргументами. Вместо этого им как воздух нужна респектабельность. Мы даем им этот воздух уже тем, что вообще СВЯЗЫВАЕМСЯ с ними. Они не против проигрыша в споре. Им важно, что мы обеспечиваем им признание, соглашаясь публично с ними дискутировать.