Дмитрий Жуков - Феномен Локотской республики. Альтернатива советской власти?

Прошло несколько дней. Время тянулось бесконечно долго… Елисеев, как и другие арестованные, находился в постоянном напряжении, в ожидании конца. Каждую ночь из тюрьмы увозили куда-то одних и сажали в камеры других.

Наконец его вызвали в лагерную комендатуру. За столом следователя сидел Борис. Опять они встретились с глазу на глаз.

— Андрей, — начал Борис тихим и взволнованным голосом, — я знаю, что ты комсомолец, активный партизан, пользуешься доверием у партизанских командиров и даже представлен к правительственной награде. В нашем районе ты оказался, конечно, не из желания повидаться с родными и сытно поесть.

Эти слова следователя вновь озадачили разведчика. «Да, он знает многое обо мне, — думал Елисеев. — Но почему не допрашивает как следует, почему не добивается признания, не устраивает очных ставок?»

— Я убедился, что тебе можно доверять, — продолжал Борис, — и поэтому будем откровенны. Я ненавижу поработителей нашей Родины и давно ищу возможности связаться с партизанами.

Тон разговора, взволнованность и прямой открытый взгляд Бориса убедили партизана, и он спросил:

— Что нужно делать?

— Надо стать немецким агентом. Да, да, агентом. Только таким путем можно вернуться тебе к партизанам и договориться с ними о совместных действиях. Разведывательный орган, в котором, как ты видишь, я работаю следователем и вербовщиком агентуры, занимается засылкой агентов в партизанские отряды. Сейчас мы как раз готовим очередную партию агентов, и я постараюсь включить тебя в эту группу. В лесу ты явишься в объединенный штаб партизанского движения и там расскажешь обо мне.

Елисеев принял предложение Бориса, и они тут же договорились о линии поведения разведчика на предстоящем допросе у Гринбаума и Шестакова.

Через несколько дней Андрея Елисеева ввели в знакомый ему кабинет. В нем находились Гринбаум и Шестаков. Арестованного посадили на табурет.

Гринбаум спросил:

— Ты жить хочешь?

— Хочу, — ответил Андрей.

— Мать и отца любишь?

— Очень люблю.

— Если хочешь, чтобы семья жила спокойно, а сам ходил на свободе, должен нам оказать серьезную помощь.

Елисееву как раз и нужно было такое предложение. Но чтобы не вызвать подозрения, он начал отказываться.

— Не пугайся, — успокоил Шестаков. — Дело нетрудное. Пойдешь обратно в партизанскую бригаду и принесешь нам некоторые сведения.

— Мне же нельзя обратно, там считают меня дезертиром, — возразил Елисеев.

— Ничего, скажешь, что ходил к родным за продуктами.

— Что же делать, давайте попробую.

Гринбаум довольно ухмыльнулся:

— Очень хорошо. Давно бы так.

Тут же Андрею было дано задание: установить истинное положение дел в партизанском крае. Дело в том, что весь май 1943 года фашистские кадровые войска вели крупные карательные операции по уничтожению орловских партизан, действовавших в Брянских лесах. Им нужно было обезопасить свой тыл перед началом наступления на Орловско-Курской дуге. В связи с этим разведку немецко-фашистских войск интересовало, в каком состоянии находятся партизанские силы после проведенных операций, их дислокация, вооружение, как снабжаются они продуктами питания, поддерживается ли связь с Большой землей, есть ли у паргизан аэродромы и в каком они состоянии, способны ли партизаны проводить крупные боевые операции и диверсионные акты. Нужны были и фамилии командиров, политработников, сотрудников чекистских органов, планы партизанского командования на ближайшее время и сведения о забрасываемых к ним советских разведчиках.

Все эти данные Андрей обязан был собрать в течение недели, а затем вернуться и доложить обо всем Гринбауму.

Тот напомнил, что семья Андрея будет уничтожена, если он попытается нарушить обязательство.

Убедившись, что Елисеев задание усвоил хорошо, Шестаков сказал:

— А теперь мы вас подвезем на автомашине до вашей деревни. Побываете у родных, покажетесь на глаза двум-трем жителям села, а через день возвратитесь к нам. Если партизаны будут проверять вас, односельчане подтвердят, что вы действительно были в деревне.

В установленное время Елисеев вернулся в поселок Локоть. Оттуда через сутки он был направлен в район действий партизан…

Недельный срок, данный немецкой разведкой для выполнения задания, Елисеев находился в бригаде, вместе с партизанами принимал участие в диверсии на железной дороге. Это делалось для того, чтобы ответы Елисеева, в том случае если бы немцы захотели его проверить, выглядели правдоподобными.

В соответствии с заданием, которое получил Андрей от Гринбаума и Шестакова, командованием партизанской бригады была разработана дезинформация для передачи немцам. В то же время мы тщательно продумали вопрос о привлечении Бориса к разведывателыюй работе в пользу партизан и пришли к выводу, что риск, на который мы шли, доверяя Борису, должен быть оправдан.

Было решено, что к Гринбауму Елисеев явится на сутки позже установленного срока, объяснив эту задержку трудностями ухода от партизан.

Когда подготовка разведчика для возвращения в Локоть была закончена и все вопросы выяснены, он отправился в обратный путь.

Работа аппарата Особого отдела партизанской бригады разворачивалась по всем линиям. Квалифицированные разведчики и диверсанты, подготовленные на Большой земле, перебрасывались самолетами в наш партизанский край и затем уходили от нас на задания по дорогам Украины, Белоруссии, Орловщины. На железнодорожных магистралях Гомель — Брянск, Брянск — Орел, Середина Буда — Навля полетели под откос немецкие эшелоны с живой силой и техникой. На шоссейных дорогах подрывались десятки автомашин. Разведчики доставляли нам ценные сведения о дислокации вражеских частей и их вооружении, которые немедленно передавались по рации на Большую землю. Наша авиация бомбила скопления немецких войск, ее удары были точными. От советского командования за всестороннюю и точную информацию чекисты получали одну благодарность за другой.

Я никогда не забуду имена чекистов, проявивших в тылу врага мужество и героизм и не раз смотревших смерти в глаза, — товарищей Абрамовича, Морозова, Лазунова, Кугучева, Силина, Недосекина, Николенко, Кожемяко, Власова, Зарайского, Котова. При взрыве немецкого военного склада погиб отважный чекист-диверсайт Баздеркин. Не вернулись с войны подполковник Суровягин, капитан Коновалов, старшие лейтенанты Пилюгин и Гичкин, радистка Нина и другие наши товарищи: они пали смертью храбрых, защищая свою Родину.

Помимо разведчиков и диверсантов, прибывших с Большой земли, в оккупированных районах создавались разведывательные группы также из местных жителей. В задачу таких групп входило: сбор сведений военного характера, выявление вражеской агентуры и предателей, советская пропаганда среди населения и другие виды нелегальной работы. Этими группами руководили чекисты. Хорошо действовала разведывательная группа в городе Севске и в соседних с ним селах. Группа образовалась уже в дни оккупации. Для ее создания в Севск был послан бесстрашный разведчик М. С. Григоров, проживавший в этом городе до его оккупации. Находясь на нелегальном положении, он умело использовал личные довоенные связи; за короткое время он привлек для работы служащих немецких административных органов, медицинских и ветеринарных работников, учителей. Группа собирала и передавала нам военно-политическую информацию, выявляла немецких агентов, предателей и изменников Родины, распространяла сводки Совинформбюро, партизанские листовки и газеты. С большим риском для жизни советские патриоты саботировали выполнение немецких приказов и распоряжений, которые требовали отправки молодежи в Германию, изъятия скота и продовольствия у населения и т. д.