Денис Соловьев - Группа Альфа спецназ КГБ СССР и ФСБ России

Самой главной особенностью действий группы захвата на судне (по сравнению с действиями в здании, автобусе и даже в авиалайнере) является особая осторожность в применении огнестрельного оружия. Малейшая искра на грузовой палубе танкера может привести к взрыву. Пробитый топливный трубопровод приведет к пожару в машинном отделении.

Из-за стальных переборок велика вероятность рикошета. Поэтому при зачистке внутренних помещений судна лучше пользоваться «хрупкими» пулями. Для защиты от разлета фрагментов хрупких пуль спецназовцам следует надеть пулезащитные очки.

Что касается применения специальных средств, то надо отметить следующее: применение устройств шокового действия, таких как свето-шумовые гранаты, опасно по причинам, указанным выше. Применение полицейских газов, например, для закачки в машинное отделение, возможно. Но в этом вопросе надо консультироваться с конструкторами или квалифицированными механиками, которые обслуживали суда данной серии.

Данную главу мы закончим описанием успешной операцией против пиратов.

Около 8 часов утра 5 мая 2009 года пираты на двух быстроходных лодках атаковали танкер «Московский университет».

Танкер с грузом 86 тысяч тонн нефти следовал из Красного моря в Китай. На борту судна находился экипаж в составе 23 российских моряков. Нападение произошло в 350 милях от побережья Сомали. Танкер пытался уйти от преследования, но пиратские лодки имели значительное преимущество в скорости. Приблизившись к судну, пираты открыли огонь из автоматического оружия. Любое сопротивление, например применение брандспойтов, стало невозможным. Капитан по радио сообщил в Новороссийск владельцам судна о нападении, приказал остановить двигатель, а всему экипажу укрыться в машинном отделении. В данной ситуации — главное было не допустить захвата заложников

Когда пираты взобрались на палубу, их ждало безлюдное и обездвиженное судно. Они попытались проникнуть в машинное отделение, но успеха не имели. Применить взрывные устройства они не решились из-за боязни пожара.

Большой противолодочный корабль ВМС России "Маршал Шапошников», один из кораблей международных сил по борьбе с пиратами, находился более чем к 300 милях (свыше 560 км) от захваченного танкера. Получив приказ, он полным ходом направился к месту событий. Когда до танкера оставалось около 50 миль (93 км), в воздух был поднят палубный вертолет. Летчики обнаружили судно, приблизились к нему, но немедленно с палубы был открыт огонь.

Еще до прибытия БПК на место, самолет патрульной авиации европейских ВВС смог установить связь с экипажем захваченного судна и выяснить, что команде в полном составе удалось укрыться в машинном отделении. После этого было принято решение о штурме.

Около трех часов ночи три штурмовые группы подошли к танкеру на лодках и при поддержке вертолета высадились на его борт. Один пират был убит, десять — захвачены в плен, заложники освобождены. Никто из заложников и участников операции не пострадал. У задержанных было изъято стрелковое оружие, в том числе крупнокалиберное, гранатометы и приспособления для проникновения на судно (лестницы и так называемые «кошки»). Есть сведения, что нескольким пиратам удалось бежать на одной из моторных лодок.

Нет сомнения в том, что успеху операции способствовали грамотные действия экипажа. Ни один из моряков не оказался в заложниках, поэтому у групп захвата были «развязаны руки».

Эта успешная операция и особенно ее завершение широко обсуждались в прессе. Дело кончилось тем, что десятерых пиратов посадили в лодку без средств навигации и, разумеется, без оружия, оставив, как говориться, на волю волн. Морское командование ссылалось на несовершенство международного законодательства и трудности в привлечении преступников к ответственности по Уголовному кодексу РФ — ведь пираты не захватывали заложников, мало того, они утверждали, что оказались на борту судна не по своей воле.

Через два дня источник в российском военном ведомстве заявил, что пиратам так и не удалось добраться до берега.

Разумеется, представители прессы немедленно осудили моряков за эти действия. Появилась информация, что сомалийские пираты в отместку за гибель своих товарищей грозят относиться к российским морякам, которых они захватят в будущем, с особой жестокостью. Автор, сам имевший дело с пиратами у берегов Африки, согласен с тем, что пираты мстительны. Но в еще большей степени они трусливы. И так было всегда. Потому что борются они не за идею, а за денежные знаки. Еще одна операция с таким крутым исходом — и сомалийские пираты будут обходить российских моряков стороной.

Международная общественность вздыхает, что у пиратства социальные корни, мол, африканские парни нападают на мирные суда не от хорошей жизни. Может быть и так, но у пиратства в XVII веке тоже были социальные корни. Однако свободу судоходства в Карибском море и в других частях мирового океана обеспечили не миллиарды на социальное развитие, а жестокие действия британских властей. В особенности закон 1700 года, позволивший ускорить суды и упростить вынесение смертных приговоров для пиратов по месту ареста (ранее их должны были доставлять для суда в Лондон).

«Антипиратское законодательство» закрепило смертную казнь в качестве единственной меры пресечения за пиратские действия и ввело выплату вознаграждений за успешное сопротивление атакам пиратов.

Но что более важно, отныне пиратов судил не суд присяжных, а трибунал морских офицеров! Таким образом, можно утверждать, что российское военно-морское командование действовало в духе старинного британского закона.

ЗАВЕРШЕНИЕ СПЕЦОПЕРАЦИИ

Мы помним, как заканчивалась операция по освобождению заложников, захваченных в иранском посольстве в Лондоне. После того как бойцы SAS ворвались в помещение, где находились заложники, и убили террористов, их охранявших, освобожденных пленников начали выводить из здания. И тут на лестнице один из бойцов увидел человека с гранатой в руке. В него нельзя было стрелять из-за опасности повредить окружавшим его людям. Боец ударил человека с гранатой прикладом, тот упал и был немедленно расстрелян. Когда всех, находившихся в здании посольства, вывели во двор, на них надели наручники и положили лицом вниз.

Сразу обнаружилось, что количество людей, лежавших на зеленой лужайке, больше числа заложников. Журналист Сим Харрис указал на одного из лежащих. Это был последний из террористов — Фоузи Неджад. Ему, единственному из преступников, удалось остаться в живых.

Приведенный пример со всей очевидностью показывает, что освобождение заложников — это еще не конец операции. Причем, тогда в Лондоне британский спецназ точно знал и количество террористов, и количество заложников. Ну, а если число тех и других неизвестно, и если заложников не два десятка, а несколько сот человек, как на Дубровке? Понятное дело, что в таком случае сложность проверки многократно возрастает. Бывало, что террористы переодевались в одежду заложников — сначала для того, чтобы не стать целью снайперов, затем, чтобы смешаться с толпой освобожденных людей.