Ричард Уотсон - Технологии против Человека. Как мы будем жить, любить и думать в следующие 50 лет?

Мы уже стали свидетелями возникновения различных правых группировок – таких, как, например, «Золотая Заря» в Греции, – предпочитающих экстремальные решения. Они могут показаться довольно привлекательными, поскольку, как напоминает нам Джордж Оруэлл, фашизм предлагает людям борьбу, опасность и, возможно, смерть. Социализм и капитализм, напротив, просто предлагают различную степень комфорта и удовольствия. Проталкивание локализма как способа справиться с беззаконием и перегибами глобализации также может быть привлекательным, хотя приятные внешне локалисты несколько схожи с фашистами закрытостью сознания и границ. В локализме нет ничего плохого, однако доведенный до крайности, он может привести к национализму, протекционизму и ксенофобии.

В 2014 году некоторые исследователи провели тревожные параллели между текущим и 1914 годом. Это было несколько притянуто за уши, однако мне показалось любопытном некоторое сходство не только с 1914-м, но и с 1939 годом – рост национализма в политике, активное печатание денег, инфляционное давление, политизированный долг, проблемы с резервными валютами, развал системы глобализации, увеличение армий, навешивание всех собак на религиозные меньшинства, и последнее, но не менее важное явление – растущее самодовольство.

Возможно, это логический перескок, но я отметил в своей книге « Файлы будущего» , что все пять самых кассовых фильмов 2005 года относились к категории эскапистских фантазий. Был ли это ранний признак того, что уже тогда многим людям становилось не под силу справляться с объективной реальностью? Перенесемся в сегодняшний день, и мы увидим, что в прокате по-прежнему доминируют антиутопии и фантазии, в фильмах часто присутствуют такие чудовища, как оборотни, вампиры и зомби. Последние, по мнению писательницы Маргарет Этвуд, привлекают нас тем, что «у них нет прошлого, нет будущего, нет мозга, нет боли». В то же самое время можно заметить новую тенденцию – создаются фильмы, в которых все меньше людей или их почти нет, в том числе фильм под названием « Она », действие которого происходит в 2025 году. Картина повествует об эмоциональной связи между человеком и компьютерной операционной системой.

Мы не должны придавать этим фильмам слишком большое значение, поскольку это всего лишь развлечение. С другой стороны, кино – особенно те картины, действие которых происходит в будущем – обычно отображает актуальные проблемы, главным образом в отношении технологий, которые мы не понимаем или не можем контролировать. Большинство монстров – метафоры. К примеру, герой фильма « Новые времена », выпущенного в 1936 году, пытался смириться со стремительно индустриализирующимся обществом, с тревогой по поводу высокого темпа преобразований и ускорения уровня автоматизации. Как говорится, plus ca change, plus c’est la meme chose («чем больше все меняется, тем больше все остается по-старому»). Исключение лишь в том, что избыток цифровых чудес и компьютерной графики отучает нас воспринимать чудеса реального мира и – что парадоксально – ограничивает наше воображение.

Придумали ли мы для себя какие-либо новые страхи за последнее время? Тревожит ли нас безумная скорость геополитических изменений? Сбивает ли с толку создание новой формы цифровой сумятицы или что-то другое? Боимся ли мы до сих пор окружающих нас машин или же хотим теперь стать их частью, с радостью воспринимая их присутствие в своем сознании и теле? В дальнейшем я намерен более подробно обсудить увеличение числа «оцифрованных» людей, но сейчас хотел бы поговорить о реальности, о том, как мы ее воспринимаем и как мы ее изменяем.

До компьютеров, глобализации, либерализации рынка, мультикультурализма и постмодернизма у нас было достаточно четкое представление о том, кто мы такие и кем мы не являемся. Сейчас все стало сложнее. Растущая активность миграции населения означает, что многие люди, включая меня самого, не вполне точно знают, откуда они родом, и это относится как к месту, где они выросли, так и к месту, где они оказались. Возросший объем иммиграции также усложнил наши представления об общности и национальной идентичности, потому что некоторые исторически сложившиеся большинства становятся меньшинствами.

Аналогично, то, что некогда было научной фантастикой, стало научным фактом, хотя иногда трудно определить, в чем разница. Хороший тому пример – нашумевший план Amazon доставки товаров дронами. Был ли это просто продуманный пиар, или событие действительно имело место? Если достаточное количество людей хочет, чтобы это случилось, так, наверное, и будет.

Смартфоны, общемировые продажи которых в 2012 году начали превышать продажи ПК, оказали огромнейшее влияние на изменение нашего окружения. Хотя похоже в скором времени их могут потеснить wearable devices, носимые устройства. Это, в свою очередь, может стать началом эпохи дополненной реальности и Интернета Вещей, где большинство важных объектов будет подключено к интернету или иметь цифрового близнеца. Если что-то может быть оцифрованным, оно будет оцифровано.

Носимые компьютерные и интеллектуальные датчики – это тоже датафикация, при этом элементы повседневной жизни, которые ранее были скрыты или в значительной степени невидимы, преобразуются в данные, новые категории активов, и – в большинстве случаев – в деньги.

Встроенные датчики и связь между ними означают, что многие физические предметы будут привязаны к информации, а информация в некоторых случаях будет представлена в виде реальных предметов или даже запахов. Входящая информация, такая, как сообщения, в настоящее время поступает посредством звуков (свистит, пищит, исполняет музыку и т. д.), но может быть представлена и в виде, например, светящихся бус или даже запахов, источаемых одеждой или украшениями. Если вы носите очки дополненной реальности, сообщение от вашего босса может предваряться небольшим отрядом крошечных розовых слоников, пробегающих по вашему столу.

Тем не менее использование устройства дополненной реальности в качестве телесуфлера в личных отношениях или в работе может сделать искренность излишней. Люди не смогут понять, действительно ли вы знали что-то или заботились о ком-то или нет. Честность, оригинальность и даже искренность, так необходимые для человеческого общения, – все это может оказаться под угрозой. Имеется в виду, что стирается различие между физическим и цифровым (реальным миром и виртуальным у Ким Ю-Чула и Чой Ми-Сан) – все становится неким континуумом. Я ожидаю подобной путаницы во многих сферах общественной и личной жизни.

Приведу пример. Одна из учительниц моего сына написала в Twitter, что перед тем, как пойти на новую работу, она «выпивает несколько пинт пива и как правило напивается в стельку». Вы можете сказать, что мне не следовало добавлять ее в свою ленту и читать ее записи, на что можно также возразить, что она сама должна осторожнее высказываться в общественном пространстве.