Зонке Аренс - Как делать полезные заметки

Нам легче сосредоточиться на словотворчестве, если не нужно одновременно думать о структуре текста, поэтому распечатанный план рукописи должен всегда находиться у нас перед глазами. Мы должны знать, о чем нужно писать в данный момент, а о чем мы позаботимся в другой части текста.

Набросок или изменение плана — это тоже совсем другая задача, которая требует совершенно другого внимания к совсем другому объекту: не к одной конкретной мысли, а ко всей идее текста в целом. Тем не менее важно понимать составление плана не как подготовку к письму и даже не как планирование, а как отдельную задачу, к которой мы должны регулярно возвращаться на протяжении всего процесса написания. Нам постоянно нужна некая структура работы, но так как мы работаем снизу вверх, она непременно и часто будет меняться. И всякий раз, когда нам нужно обновить структуру, мы делаем шаг назад, смотрим на общую картину и меняем ее соответствующим образом.

Вычитка, формулировка и составление плана также отличаются от задачи комбинирования и развития мыслей. Работа с ящиком для заметок означает игру с идеями и поиск интересных связей и сравнений. Это создание кластеров, объединение их с другими и приведение заметок для проекта в порядок. Здесь нам нужно поломать голову над записями и найти лучший вариант для нашей работы. Это занятие гораздо более ассоциативное, игровое и творческое, чем другие задания, и требует совсем другого типа внимания.

Чтение, конечно, совсем другое дело. Само по себе оно может требовать самого разного внимания в зависимости от текста. Некоторые тексты мы читаем медленно и внимательно, а другие просто бегло просматриваем. Было бы нелепо придерживаться общей формулы и читать каждый текст одинаково, хотя именно в этом нас пытаются убедить многие учебные пособия или курсы скорочтения. Овладеть одной техникой и придерживаться ее несмотря ни на что — это не признак профессионализма, напротив, признаком будет проявление гибкости и умения приспосабливаться к любой скорости или тексту.

Короче говоря, академическое письмо требует всего спектра внимания. Чтобы овладеть искусством письма, мы должны уметь применять необходимые в этот момент внимание и концентрацию.

Психологи связывали научную работу исключительно со сфокусированным вниманием, в то время как другие, более рассеянные виды внимания были связаны исключительно с творческой работой, например с искусством. Сегодня мы знаем, что нам нужны оба вида внимания как в искусстве, так и в науке. Поэтому неудивительно, что именно такую гибкость внимания можно найти у большинства, если не у всех выдающихся ученых. Ошин Вартанян сравнил и проанализировал ежедневный рабочий процесс лауреатов Нобелевской премии и других известных ученых, придя к выводу, что их отличает не постоянная сосредоточенность, а гибкий подход. «В частности, при решении задач поведение выдающихся ученых может чередоваться между необычайным уровнем сфокусированного внимания на конкретных концептах и шутливым, живым исследованием идей. Это говорит о том, что успешное решение проблемы может производиться с помощью применения гибкой стратегии по изменению поведения с учетом требований задач [156, с. 57].

Эти исследования также помогают решить загадку, волнующую психологов, изучающих творческих людей. «С одной стороны, люди с рассеянным, расфокусированным, детским умом кажутся наиболее творческими; с другой стороны, думается, умение анализировать и усидчивость важны в той же мере. Ответ на эту загадку заключается в том, что творческим людям нужно и то и другое… Ключ к творчеству — это способность переключаться между широко открытым пытливым умом и узкими аналитическими рамками»[30, с. 152].

Однако психологи не обсуждают внешние условия, которые в первую очередь помогают нам быть гибкими. Умственная гибкость, позволяющая быть чрезвычайно сосредоточенным в один момент и с детским любопытством пробовать новые идеи в следующий, — это лишь одна сторона уравнения.

Чтобы быть гибкими, нам нужна гибкая структура работы, которая не будет ломаться каждый раз, когда мы отклоняемся от заранее разработанного плана. Можно быть самым лучшим водителем с быстрейшей реакцией, способным гибко адаптироваться к различным уличным и погодным условиям. Но ничего из этого не поможет, если машину поставить на рельсы. И нам также совершенно не поможет понимание, что в нашей работе нужна гибкость, если мы застряли в ригидной организации.

К сожалению, самым частым видом организации письменных работ являются планы. И хотя учебные пособия почти всегда рекомендуют планирование, это все равно что ставить самого себя на рельсы.

Не стройте планов. Становитесь экспертом.

Исключительное использование аналитической рациональности имеет тенденцию препятствовать дальнейшему совершенствованию человеческой деятельности из-за медлительных рассуждений аналитической рациональности и ее упора на правила, принципы и универсальные решения. Физическая же вовлеченность, скорость и глубокое знание конкретных случаев и хороших примеров — это предпосылки для истинного опыта.

Когда мы перестаем строить планы, мы начинаем по-настоящему учиться. Только практика поможет научиться генерировать идеи и писать хорошие тексты, выбирая и гибко переходя между наиболее важными многообещающими задачами, не основываясь ни на чем, кроме обстоятельств данной конкретной ситуации. Это похоже на тот момент, когда мы сняли тренировочные колеса с велосипеда и начали учиться кататься по-взрослому. Возможно, в первый момент мы чувствовали себя немного неуверенно, но в то же время стало очевидно, что мы бы никогда не научились ездить на велосипеде, если бы оставили тренировочные колеса. Единственное, чему мы бы научились, — это ездить на велосипеде с тренировочными колесами.

Точно так же никто никогда не научился бы искусству продуктивного академического письма, просто следуя планам или линейным многоступенчатым предписаниям, — так можно было бы научиться только следовать планам и предписаниям. Широко распространенное восхваление планирования основано на заранее неправильном представлении о том, что такой процесс, как написание академического текста, который в значительной степени зависит от когнитивных способностей и мышления, может полагаться только на механизм сознательного принятия решений. Но академическое письмо — это еще и искусство, а значит, мы можем стать лучше с опытом и осознанной практикой.

Эксперты полагаются на подтвержденный опыт, он и позволяет им достичь состояния виртуозности. У эксперта в области академического письма есть ощущение связанности с процессом, приобретенная интуиция, которая помогает решить, какая задача приблизит к завершению рукописи, а какая лишь отвлечет от этого. Не может быть одного универсально применимого правила, какой шаг и когда нужно предпринять. Каждый новый проект индивидуален, и на одном этапе, возможно, лучшим решением может оказаться прочитать что-нибудь, просмотреть отрывок, а на другом — обсудить идею или изменить план рукописи. Не существует универсального правила, которое могло бы заранее сказать, на каком этапе уже не имеет смысла развивать идею или искать возможное противоречие или сноску.