Карен Хорни - Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию

Не будем мы разводить философию и о нравственной ответственности. Компульсивность при неврозе так велика, что почти не оставляет свободы выбора. В целях практичности мы примем, что пациент, в общем, не мог бы вырасти иным человеком; а в частности, не мог бы поступать, думать и чувствовать иначе, чем он поступает, думает и чувствует. Однако пациент не разделяет этой точки зрения. Он сам становится заложником собственного высокомерного пренебрежения ко всем законам и к любой необходимости. Он игнорирует тот факт, что его развитие (учитывая его прошлое) могло пойти только в определенном направлении. А сознательными или бессознательными были определенные влечения и установки, это в общем ничего не значит. Не имеет значения, что были непреодолимыми исключительно неблагоприятные условия, с которыми ему приходилось бороться, он должен был сражаться с ними с неослабевающей силой, храбростью и хладнокровием. Если он не смог, значит, он тряпка. И наоборот, в целях самозащиты он может рьяно отрицать любую свою вину, провозглашая себя безупречным, и возлагать на других вину за любые трудности, прошлые или настоящие.

Как и в других случаях, гордость тут же берет на себя ответственность и осыпает его презрительными обвинениями, когда ему не удается сделать невозможное. Поэтому для него почти невозможно принять на себя ответственность, единственно имеющую значение. А это ни больше ни меньше, чем обычная, простая честность в ответах самому себе о себе и о своей жизни . Эта честность необходима для трех вещей: открытое признание себя таким, каков ты есть, без преуменьшений или преувеличений; готовность отвечать за последствия своих действий, решений и т. п., не пытаясь выкрутиться или свалить вину на других; осознание, что решение твоих проблем зависит от тебя, кто-то другой, судьба или время их не решат. Это не значит, что нежелательно принимать постороннюю помощь, напротив, это подразумевает получение всевозможной помощи. Но даже идеальная помощь со стороны не будет иметь смысла, если самому не делать усилий к конструктивным изменениям.

Из многих подобных случаев попробую искусственно собрать пример. Молодой женатый мужчина постоянно тратит больше, чем может себе позволить, ему не хватает даже регулярной финансовой помощи отца. У него на этот счет множество объяснений: родители сами виноваты, потому что никогда не учили его обращаться с деньгами; отец назначил ему слишком малое содержание. Но это так и будет тянуться, потому что он слишком робок и не может выпрашивать больше; ему нужны деньги потому, что жена не умеет экономить или ребенок хочет новую игрушку; потом идут налоги и счета от врачей; и в конце концов, разве он не может себе позволить время от времени поразвлечься?

Все эти доводы – важные данные для психоаналитика. Они раскрывают требования пациента и его склонность считать себя ущемленным. Для пациента они хороши тем, что не только полностью и удовлетворительно отвечают за его затруднительное положение, но и работают как волшебная палочка, когда требуется не замечать тот простой факт, что, по каким бы то ни было причинам, он действительно тратит слишком много денег. Прямо заявить о фактах, назвать лопату лопатой, зачастую невозможно для невротика, раздираемого гордостью и презрением к себе. Конечно, последствия сказываются незамедительно: банковский счет тает, долги растут. Он в ярости на банк, который вежливо сообщает о состоянии его счета, в ярости на друзей, которые не хотят давать в долг. Когда дела становятся совсем плохи, он ставит отца и друзей перед фактом и шантажом или уговорами вынуждает их прийти ему на выручку. Он не усматривает простейшей связи между его неприятностями и непомерными тратами. Он дает зарок на будущее, который вряд ли чего-то стоит, потому что он слишком озабочен тем, чтобы оправдать себя и обвинить других, и в реальности не имеет в виду того, что планирует. До его сознания так и не доходит очевидная мысль, что финансовая нерасчетливость – его проблема, которая по-настоящему затрудняет его жизнь, и что, следовательно, от него зависит ее решение.

Приведу еще одну иллюстрацию того, насколько невротик может быть слеп к последствиям своих проблем или своих действий: человек с бессознательным убеждением, что его не касается обычная причинно-следственная связь, вдруг осознает свое высокомерие и мстительность. Как следствие, других возмущают его качества, но он просто этого не видит. Если кто-то и высказывает недовольство, то для него это неожиданный удар, он считает себя обиженным и часто демонстирирует редкую проницательность, находя невротические факторы в других, которые заставляют их возмущаться его поведением. Он ни во что не ставит все представленные доказательства. Он считает это попыткой других рационализировать их собственную вину или уход от ответственности.

Эти иллюстрации, хотя и типичные, все же не показывают и малой доли способов уйти от ответственности за себя. Мы уже имели с ними дело, когда говорили о способах сохранить лицо и спастись от атак ненависти к себе. Были примеры того, как невротик щедро распределяет ответственность на всех и вся, кроме себя, как он делается отстраненным наблюдателем над собой, как искусно он отстраняет себя от своего невроза. В результате его реальное Я значительно ослабевает или отдаляется все больше. Если, например, он отрицает, что бессознательные силы являются частью его личности, они могут стать для него загадочной, пугающей до безумия властью. Такие бессознательные увертки ослабляют его контакт со своим реальным Я , в результате человек все больше становится беспомощной добычей своих бессознательных сил, и тем больше у него настоящих причин их бояться. И напротив, каждый шаг к собственной ответственности за весь свой комплекс заметно добавляет человеку сил.

Более того, уход от ответственности за себя мешает любому пациенту увидеть и преодолеть свои проблемы. Если бы можно было сразу в начале психоанализа определить эту тему, пациент и психоаналитик сэкономили бы массу времени и труда. Пока же пациент отождествляет себя со своим идеализированным образом, он не может и мысли допустить о его неправильности. И если на переднем плане расположилась ненависть к себе, идея ответственности может заставить его окаменеть от ужаса, но никак не извлечь из нее что-то конструктивное. Мы должны помнить, что неспособность отвечать за себя – только одно из проявлений общего отчуждения от себя. Следовательно, бесполезно решать эту проблему до тех пор, пока у пациента не появятся чувства к себе и ощущение себя.

Наконец, когда реальное Я изолировано или сослано, способность к интеграции тоже будет находиться на низком уровне. Здоровая интеграция – свидетельство того, что человек является самим собой, и только при этом условии она может быть достигнута. Если мы являемся собою в достаточной степени, чтобы иметь спонтанные чувства, принимать собственные решения и нести за них ответственность, можно сказать, что мы достигли внутренней цельности и у нее прочная основа. Вот как английский поэт воспел обретение себя (Мэй Сальтон. «Теперь я стала собой», 1948):