Карен Хорни - Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию

Оценивая эти факторы, мы поражаемся их сходством с компонентами базальной тревоги, которая, повторим, представляет собой чувство одиночества и беспомощности в потенциально враждебном мире. И принципиальное влияние гордыни на человеческие взаимоотношения на самом деле таково: она усиливает базальную тревогу . То, что во взрослом невротике мы идентифицируем как базальную тревогу, – не базальная тревога по определению, а скорее тревога «с процентами», набежавшими за годы протекания внутрипсихических процессов. Она стала более сложной установкой по отношению к другим, и состав этой установки определяют более сложные факторы, чем те, которые влияли изначально. Точно так же, как ребенок, подгоняемый своей базальной тревогой, вынужден искать особые пути взаимодействия с другими людьми, так и взрослый невротик должен найти такие пути. И он их находит – в главных решениях, которые мы уже описывали. Хотя в этих решениях мы увидим сходные черты с ранними решениями (сделать шаг к людям, против них или прочь от них), на самом деле новые решения (смириться, захватить все вокруг или уйти в отставку) отличаются по своей структуре от старых. Определяя формы отношения к людям, они становятся принципиальными решениями внутрипсихических конфликтов.

Для полноты картины замечу: гордыня усиливает базальную тревогу, но в то же время, создавая потребности, наделяет других сверхважным значением. Другие становятся сверхважны, просто незаменимы для невротика, потому что на них возложена миссия подтвердить ложные ценности, на которые он претендует, своим восхищением, одобрением, любовью. Его невротическое чувство вины и презрение к себе настойчиво требуют оправданий. Но сама ненависть к себе, породившая эту потребность, делает почти невозможным найти эти оправдания своими глазами. Он может найти их только глазами других. Они должны доказать ему, что он обладает теми важными для него ценностями. Он должен показать им, какой он хороший, удачливый, успешный, способный, интеллигентный, могущественный и что он может с ними или для них сделать.

Более того, в погоне хоть за славой, хоть за оправданиями он нуждается в побуждениях со стороны, и действительно, большую долю побуждений он получает снаружи. Это яснее всего мы видим у смиренного типа, который едва ли что-то может сделать сам и для себя. Но разве таким активным и энергичным был бы более агрессивный тип, если бы не побуждение поразить, покорить или унизить других? Даже «бунтовщик» обязательно нуждается в других, чтобы против них же и взбунтоваться ради высвобождения своей энергии.

Невротик часто испытывает потребность в других, чтобы защититься от ненависти к себе. Получая от других подтверждение своего идеального образа, как и возможность самооправдания, он получает оружие против ненависти к себе. Кроме того, прямо и косвенно он нуждается в других, чтобы уменьшить тревогу, порожденную приступами ненависти и презрения к себе. И главное, если бы не другие, он бы не мог обеспечить себя самым могучим средством защиты: экстернализацией.

В результате гордыня создает принципиальную несовместимость его с другими: он чувствует себя далеким от людей, неуверен в них, боится их, враждебно относится к ним, и все-таки они ему жизненно необходимы.

Все эти факторы, нарушающие отношения с людьми вообще, неизбежно срабатывают и в любовных отношениях, как только они становятся сколько-нибудь продолжительными. Для нас это самоочевидно, но все же нужно об этом сказать, поскольку у многих есть ложное убеждение, что залог хороших любовных отношений – сексуальное удовлетворение. Действительно, сексуальные отношения могут временно ослабить напряжение или даже закрепить отношения людей, если они основаны на невротическом фундаменте, но они не могут оздоровить их. Поэтому обсуждение невротических проблем в браке или в равноценных отношениях не прибавит ничего существенного к тому, что уже было изложено. Но внутрипсихические процессы имеют особое влияние на значение и функции, которые любовь и секс приобретают для невротика . И я хочу в конце этой главы поместить некую общую точку зрения на природу этого влияния.

Смысл и значимость, которые любовь имеет для невротической личности, так разнятся в зависимости от типа принятого им решения, что мы не можем их обобщить. Но во все отношения невротика всегда вмешивается одно нарушение: глубоко укоренившееся чувство, что полюбить его невозможно. Я говорю здесь не о нелюбви того или иного человека, а о его убеждении, которое может дойти до бессознательной веры, что его не любит и не может полюбить никто и никогда. Разумеется, он может ожидать любви: за свою внешность, голос, помощь или за сексуальное удовлетворение, даваемое им. Но они не любят его самого, потому что это просто невозможно. Если действительность противоречит этому убеждению, он склонен отбрасывать все доказательства на разном основании. Возможно, этот человек одинок, ищет, к кому бы прислониться, или склонен к благотворительности и т. п.

Но вместо того чтобы решить эту проблему (если он ее осознает) прямо, он подходит к ней то с одного бока, то с другого, не замечая в таком кружении противоречия. С одной стороны, даже если забота о любви и не входит в его приоритеты, он склонен придерживаться иллюзии, что когда-нибудь, где-нибудь встретит «того» человека, который его полюбит. С другой стороны, он приобретает ту же установку, что и по отношению к уверенности в себе: он считает, что есть такое отдельное свойство – «способность вызывать любовь» – и оно не зависит от качеств человека. А поэтому не видит, как приобретение им таких качеств способно повлиять на расположение других людей к нему. Он тяготеет к фатализму и считает то, что его не любят, загадочным, но непоколебимым фактом.

Смиренный тип легче всего осознает свое неверное убеждение в том, что его невозможно любить, и, как мы видели, больше всех старается приобрести приятные качества или, по крайней мере, создать их видимость. Но даже будучи всецело заинтересованным в любви, он не задается вопросом: а почему, собственно, он так уж убежден в том, что его невозможно полюбить?

У этого убеждения есть три основных источника. Первый из них – уменьшение способности невротика любить самому. Этой способности неизбежно становится все меньше в силу всех тех факторов, которые мы обсуждали в этой главе: он слишком погружен в себя, слишком уязвим, слишком боится людей и т. д. Хотя связь между чувством, что ты достоин любви, и способностью любить самому достаточно часто признается интеллектуально, она наполнена глубоким жизненным смыслом для очень немногих из нас. Однако если способность к любви хорошо развита, мы не терзаемся сомнениями, а достойны ли мы любви. Не становится тогда и жизненно важным вопрос, на самом ли деле нас любят другие.