Брайан Фейган - Малый ледниковый период. Как климат изменил историю, 1300–1850

XII–XIII века были золотым временем для архитекторов, каменщиков и плотников, которые переходили от собора к собору, постепенно совершенствуя свои идеи. Они создали гениальные творения: собор Парижской Богоматери на острове Сите в самом сердце Парижа, задуманный епископом Морисом де Сюлли в 1159 году [20] Де Сюлли стал епископом в 1160 году. Строительство Нотр-Дама началось в 1163 году. – Прим. пер. и возводившийся в течение двух веков; воздушные культовые сооружения в Реймсе и Сансе; капеллу Кентерберийского собора, построенную в 1170-х; Линкольнский собор на севере Англии, заложенный в 1192 году [21] На самом деле в 1192 году началось его восстановление. – Прим. пер. и известный своими готическими сводами. Непревзойденный эстетический эффект был достигнут создателями часовни Сент-Шапель в Париже, завершенной 25 апреля 1248 года. Хотя эта часовня уступает по размеру большим соборам, она стала «зданием утонченного изящества и света, с высокими вытянутыми окнами, заполненными сияющими витражами» [22] Norman Davies . Europe: A History. New York: Oxford University Press, 1996. P. 356. Еще один полезный источник: John Mundy . Europe in the High Middle Ages, 1150–1309, 2 nd ed. New York and London: Longman, 1991. . Храмы никогда не бывают окончательно завершенными: они строятся, перестраиваются, достраиваются, восстанавливаются, а иногда забрасываются или разрушаются в ходе войн следующими поколениями. Но бурный всплеск строительства готических соборов, ставший возможным благодаря притоку избыточных ресурсов, денег и рабочей силы, в позднейшие века уже не повторялся.

Каждая цивилизация выражает себя через великие творения. Они становятся материальным воплощением того, что общество считает достаточно важным, чтобы расходовать на это дефицитные ресурсы. Египетские пирамиды в Гизе, строительство которых обходилось невероятно дорого, создавались как лестницы на Небеса для божественных фараонов, погребенных там 4500 лет назад. Ацтекские вожди древней Мексики поместили свою столицу XV века [23] Строительства города относится к XIV веку; столицей он оставался и в XVI веке. – Прим. науч. ред. Теночтитлан (в переводе с ацтекского – «место, где растут опунции» [24] По другой версии – просто в честь вождя Теноча. – Прим. пер. ) в центр огромной империи – как воплощение своего мировоззрения в камне и штукатурке. В наш век промышленности и коммерции мы строим университеты и музеи, огромные концертные залы и стадионы, прокладываем железные дороги и автомагистрали, создаем Всемирную паутину. Средневековые европейцы возводили храмы. Храм был выражением благочестия, удивительным памятником, музеем. Обладающие священными реликвиями, чудотворными образами и свидетельствами мученичества соборы в Кентербери, Йорке и Шартре становились осязаемыми символами близкого присутствия Бога. Даже в хорошие годы средневековые христиане беспокоились об урожаях, о плодородии земли, о течении самой жизни. Соборы, построенные по образу креста и тела Христова, были чем-то вроде Библии для неграмотных бедняков. Каждый храм представлял собой уголок Царства Божьего. Это были дорогостоящие проявления любви к Господу, своеобразные жертвоприношения из камня и драгоценностей, которые делались в надежде на божественную милость.

В 1194 году на севере Франции началось возведение Шартрского собора. Он был заложен на священном месте, где ранее располагалось шесть других церквей. Построенный всего за четверть века, Нотр-Дам-де-Шартр стал шедевром готической архитектуры, где христианский космос нашел чудесное воплощение в стекле и камне. Но собор – это еще и окна. Огромная витражная роза на западном фасаде символизирует саму Деву Марию, пробуждающуюся душу, вечность, Солнце и Вселенную. На других витражах собора изображены Богородица с младенцем, мученики, несущие слово Божие, евангелисты, а также раненый Христос в центре сцены Страшного суда на западном портале. В каждом окне используется один и тот же язык цвета, геометрических форм и символов. Свет, проникая сквозь окна Шартрского собора, словно превращается в драгоценные камни. Он создает неземные эффекты, способные исцелять и возвращать к жизни верующих, заполняющих высокий неф. На полу нефа выложен круглый мозаичный узор с розой в центре – это лабиринт, символизирующий путь человеческой души на земле. Лишь одна дорога ведет к центру лабиринта. Запутанность ходов отражает сложность земного жизненного пути, пролегающего через испытания урожаями и неурожаями, через войну и мор, через юность, зрелость и старость.

Как и другие храмы, Шартрский собор был средоточием средневековой жизни. В Шартре проживало всего около 1500 человек [25] Около 6000 человек жило в Шартре к моменту построения собора. – Прим. науч. ред. , но по большим праздникам в собор стекалось более 10 тысяч прихожан. Большие колокола звонили во времена радости и скорби. Их звук оповещал о торжествах и несчастьях. Каждую Пасху проводилась литургия Света – в ознаменование воскресения Христа и начала нового сельскохозяйственного года. Верующие зажигали тысячу свечей и несли их от деревни к деревне, из дома в дом в знак обновления жизни. Осенью сотни тяжело груженых повозок везли плоды щедрого жаркого лета в подношение Господу. Как и покорение новых земель скандинавами, активное строительство соборов стало возможным благодаря глобальному погодному феномену. Величественные храмы оказались долговечным наследием средневекового климатического оптимума.

На протяжении пяти столетий европейская погода радовала жителей устойчивым теплом [26] Если говорить о теплой погоде, отличной от соседних периодов, то на протяжении 300 лет, а не 500. – Прим. науч. ред. . Лишь изредка случались морозные зимы, холодные лета или запоминающиеся бури. Например, похолодание в 1258 году было вызвано извержением далекого вулкана, выбросившего в атмосферу большое количество мелкого пепла. Одно лето сменялось другим, и почти каждое из них было чередой длинных, освещенных сиянием солнца дремотных дней, суливших обильные урожаи. По сравнению с тем, что произошло дальше, эти времена были климатическим золотым веком. Конечно, и тогда то и дело случалась локальная нехватка продовольствия, средняя продолжительность жизни в сельских общинах оставалась невысока, а изнурительный труд никогда не прекращался полностью. И все же неурожаи случались достаточно редко, поэтому крестьяне и феодалы могли свято верить, что Бог милостив к ним.

Ничто не предвещало грядущей катастрофы. Но уже в XIII веке, пока люди работали днями напролет в теплые летние месяцы, температура на дальних рубежах средневекового мира начала стремительно падать.