Борис Кипнис - Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

С этой наградой Суворов по объему почестей уже превосходил не только Румянцева, но и Потемкина-Таврического. По праву и за заслуги он становится кем-то вроде древнеримского полководца, удостоенного права триумфа при возвращении из победоносного похода в вечный город. Слава его сравнялась с мерой сил и возможностей человеческих.

Желая быть последовательным в своей щедрости, на следующий день, 25 августа (старый стиль), император написал герою новый рескрипт:

«Отличие, сделанное вам Его Величеством Королем Сардинским, Я от всего сердца позволяю вам принять; чрез сие вы и Мне войдете в родство, быв единожды приняты в одну Царскую Фамилию; потому что владетельные Особы между собою все почитаются роднею» [2171] Милютин Д. А. Указ. соч. – Т. 2. – С. 95. .

Такие награды могли бы удовлетворить честолюбие любого смертного. Но наш герой после победы при Нови, не зная еще о милостях императора, хотел высших иностранных отличий. Возможно, так желал он заглушить горечь от несправедливостей и придирок Гофкригсрата и Тугута, ибо в следующие после победы дни он в письме жаловался Растопчину [2172] Военный журнал. – СПб., 1812. – Кн. 22. – С. 63–64. :

«Русский Бог велик… охают французы, усмехаются цесарцы… а здесь хоть и победно, но тяжело. <���…> И в Англии мною довольны, и шифр мой на праздниках [2173] Огненный «транспарант» на фейерверке. , и Семен Романович [2174] Граф Воронцов, русский посол. меня хвалит!.. а у меня чулки спустились…» [2175] Суворов А. В. Письма. – С. 350.

Столь простодушным образом намекает Суворов на желание получить высший английский орден Подвязки. Зачем он ему? Неужели непомерное честолюбие и старость помрачили этот дотоле столь ясный разум? Ведь он хорошо знал цену наградам, столь часто обесцениваемым ничтожностью награждаемых. А может, наш герой хочет их тусклым блеском ослепить и зачаровать скорыми шагами приближающийся неизбежный конец земных обид и сожалений? Думается, дело не в этом. Суворов тоже человек, он высочайший мастер своего нелегкого дела, а истинному мастеру остро хочется похвалы среди ценителей и знатоков и, что греха таить, восторгов очарованной публики. И награда, подобная ордену Подвязки, есть всего лишь законный знак заслуженного признания таланта. Кроме того, он мог разумно полагать, что чем больше будет ему почесть, тем громче станет слава России.

Однако же оставим теперь в стороне вопросы этического характера, ибо в Швейцарии дела стали приобретать дурной оборот. Едва 3 и 4 августа (старый стиль) русский корпус Римского-Корсакова прошел к швейцарской границе на севере у Шаффхаузена, как эрцгерцог Карл начал готовиться покинуть страну и идти на север, в Германию. Русский генерал, располагавший всего 27 тысячами человек, из них – 7,3 тысячи кавалерии, малопригодной в горах, за исключением казаков (около 3000 [2176] Милютин Д. А. Указ. соч. – Т. 2. – С. 116. ), резонно протестовал против того, чтобы занять позиции, удерживавшиеся 58 тысячами австрийцев. Эрцгерцог занял двойственную позицию: как дисциплинированный генерал он должен был вывести войска тотчас, но как настоящий военный с приходом русских он хотел попытать боевого счастья, имея теперь перевес над армией Массена.

После ряда совещаний и споров было решено, что 20 тысяч русских соединятся с 10 тысячами австрийцев генерала Ф. Готце и атакуют французов на южной стороне Цюрихского озера, на реке Линт. Но когда все было готово, 15 августа (старый стиль) стало известно, что 6000 австрийцев уходят с позиций в Цюрих к армии эрцгерцога. Римский-Корсаков понимал, что с 24 тысячами человек не сможет атаковать и победить 30 тысяч французов, закрепившихся на горной позиции. Между ним и Готце произошел резкий разговор, Готце уступил и сообщил эрцгерцогу об этом. В результате атаки 16 августа не было, Готце получил строгий выговор и отправил войска, а русские, уничтожив мосты на реке Линт, вернулись назад, в Цюрих, откуда уже уходил эрцгерцог, понуждаемый новым строгим приказом из Вены. Отход их начался 18 августа. Правда, уходя, Карл все же временно оставлял Готце с 22 тысячами человек до прихода Суворова. Но всех этих сил, растянутых на протяженном фронте, теперь было недостаточно против армии Массена, имевшей от Сен-Готарда до Базеля около 71 тысячи человек [2177] Там же. . У Цюриха же, где сконцентрированы были русские, их 20 тысяч можно было противопоставить чуть более чем 30 тысячам французов [2178] Там же. .

Как отмечал через много лет в своих воспоминаниях участник тех событий русский фельдмаршал и тогда генерал-майор Ф. В. Остен-Сакен:

«Эрцгерцог как будто подписал в этот день поражение своих союзников и угнетение своего отечества. Русские пришли на защиту прав немцев и государей немецких; сами же немцы и государи их покинули русских. На все это возражают инструкциями и повелениями, данными Эрцгерцогу от Двора. Но какой Монарх, какой министр могут из кабинетов своих управлять отдаленными военными действиями?» [2179] Там же. С. 134–135.

Так или иначе, но при таком повороте Суворов был просто обязан поспешить в Швейцарию, что он и решил сделать. Выступление наших войск он наметил на 28 августа (старый стиль) [2180] Суворов А. В. Документы. – М., 1953. – Т. 4. – С. 302. . Но поход предстояло вести почти что вслепую, как он сам и отметил в предписании Римскому-Корсакову, Готце и Линкену о представлении их соображений и совместных действиях:

«Не имея обстоятельного сведения, о расположении находящейся в Швейцарии союзной армии <���…> и догадываясь только по некоторым случайным рассказам, что российские войска генерал-лейтенанта Римского-Корсакова занимают правый берег Лимата между Цюрихом и рекою Ааром [2181] Это кантоны Цюрих и Ааргау – север страны, Суворов же вступит в нее с юга через кантон Тичино. , войска же <���…> Готце – правый берег Линты между озерами Цюрихским и Валленштадтским [2182] То есть север страны на восток от Цюрихского озера. и что, наконец, войска фельдмаршал-лейтенанта Линкена – протянуты от Валленштадта через Майенфельд по долине Рейнской до Дисентиса [2183] Указанное расположение более всего напоминает кочергу, положенную на свою длинную ручку. Короткая ее часть, которой ворошат поленья и уголья, тянется с северо-запада на юго-восток на 80 километров от Балленштедта до Майенфельда, стоящего на правом берегу Верхнего Рейна. , – я должен прежде всего ожидать соединения с… Линкеном. Но где и как соединиться, в том желал бы знать мнение его самого, как человека, знакомого с краем» [2184] Суворов А. В. Документы. – М., 1953. – Т. 4. – С. 303. .

Идти на соединение с Линкеном Суворов мог только из Северной Ломбардии через Лугано и далее на север колесной дорогой до Беллинцоны, столицы кантона Тичино, вверх по течению реки Тичино. Однако от Беллинцоны колесной дороги уже нет, а есть лишь вьючная тропа, следовательно, в Беллинцоне надо было собрать мулов. Армия же этим путем должна была дойти до Айроло, откуда путь на север только через перевал Сен-Готард. Спустившись с перевала, войска попали бы в г. Андерматт и повернули на северо-восток, перешли через перевал Оберальп, спустились в долину Переднего Рейна и попали в Дисентис к войскам Линкена.