Борис Кипнис - Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

«И тогда: 4. Вы выступаете с тремя корпусами. Один будет продвигаться вместе с флотом вдоль берега Черного моря на Варну. Измаильский и Мачинский корпуса атакуют Шумну, открывают ворота на Балканы и добывают желанный мир. На крайний случай нужны два корпуса: главная цель первого – Варна, второго, усиленного – Шумна. Разом.

Довольно. Целую Ваши руки» [966] Там же. .

Стремительная мысль, блестящий лаконичный стиль – все устремлено к единой конечной цели. Весь Суворов перед вами, благосклонный мой читатель. Он пишет эти строки, а перед ним уже лежит ордер Потемкина, повелевающий нашему полководцу принять команду под Измаилом:

«Флотилия под Измаилом истребила почти все их суда, и сторона города к воде очищена.

Остается предпринять, с помощью Божиею, на овладение города. Для сего, Ваше Сиятельство, извольте поспешить туда для принятия всех частей в Вашу команду, взяв на судах своих сколько можете поместить пехоты <���…> Прибыв на место, осмотрите чрез инженеров положение и слабые места. Сторону города к Дунаю я почитаю слабейшею <���…> Боже, подай Вам свою помощь! Уведомляйте меня почасту. Генерал-майору и кавалеру де Рибасу я приказал к Вам относиться» [967] Суворов А. В. Документы. – С. 524–525. .

Дело было нешуточное, раз Потемкин вручил ему главное командование и одновременно уповал на помощь Божию. Необходимо заметить, что из ставки своей фельдмаршал верно определил слабость обороны крепости со стороны Дуная и указывал именно на нее генералу.

Как мы видели, де Рибас в октябре овладел Килией, вскоре пред ним пали Тульча и Исакча, с этими победами и поздравлял его Суворов в письме от 29 ноября. Но Измаил, стоявший на левом берегу Килийского гирла Дуная, оставался неприступен. Его положение на северном берегу позволяло при желании превратить город-крепость в опорную базу для вторжения турецких войск в Молдавию с юга, или же, если великий визирь все-таки перейдет Дунай под Галацем или Браиловым, войска, стоящие в Измаиле, могут ударить во фланг главным силам русских, как они уже пытались сделать это летом 1789 г.

Вот почему 18 ноября (старый стиль) гребная флотилия де Рибаса подошла к крепости, а 21 ноября корпуса генерал-поручика П. С. Потемкина и генерал-аншефа В. И. Гудовича обложили ее с суши. Однако же самый профиль местности и скудость ресурсов для ведения инженерного наступления, равно как и отсутствие тяжелой осадной артиллерии, делали правильную осаду невозможной. Кроме того, не хватало продовольствия и начинались заболевания среди наших войск. Поэтому военный совет под предводительством В. И. Гудовича, собравшийся 26 ноября, постановил отступить, перейдя к блокаде, что было неэффективно для достижения поставленной цели. А она была столь необходима, что Потемкин, как бы упреждая решение осаждающих крепость генералов, назначил над ними Суворова, чтобы добиться единственно нужного ему результата – падения Измаила.

О том, насколько результат этот князю Таврическому необходим, гласит письмо его к полководцу, приложенное к ордеру от 25 ноября:

«Измаил остается гнездом неприятеля. И хотя сообщение прервано через флотилию, но все он вяжет руки для предприятий дальних. Моя надежда на Бога и на Вашу храбрость. Поспеши, мой милостивый друг! По моему ордеру к тебе присутствие там личное твое соединит все части. Много тамо равночинных генералов, а из того выходит всегда некоторый род сейма нерешительного. Рибас будет Вам во всем на пользу и по предприимчивости, и усердию; будешь доволен и Кутузовым [968] Это о М. И. Голенищеве-Кутузове. . Огляди все и распоряди, и, помоляся Богу, предпримайте. Есть слабые места, лишь бы дружно шли, князю Голицину дай наставления, когда Бог поможет, пойдем выше» [969] Кутузов М. И. Документы. – М., 1950. – Т. 1. – С. 113. .

Судя по всему, Суворов внимательно следил за обстановкой под Измаилом, поэтому назначение туда не явилось для него неожиданностью. Очень по-деловому кратко рапортовал он главнокомандующему:

«По ордеру Вашей Светлости от <���…> мною сего числа полученному, я к Измаилу отправился, дав повеление генералитету занять при Измаиле прежние их пункты…» [970] Суворов А. В. Документы. – Т. 2. – С. 525–526.

Обратите внимание, это письмо 30 ноября, ордер Потемкина о необходимости не соглашаться с решением военного совета от 26 ноября был послан к полководцу лишь 29-го, то есть не был нашему герою еще известен 30-го. А он уже велит генералам вернуться к крепости. Значит, граф Александр Васильевич к 30 ноября уже знал о решении военного совета и, только что получив власть, тут же употребил ее по своему разумению, не дожидаясь и не нуждаясь в сугубом указании на это от своего патрона. Вот что значит самостоятельность мышления, которую полководец вырабатывал в себе с юношеских лет.

Потемкинский секретный ордер от 29 ноября получил он, очевидно, в дороге 2 декабря по прибытии в лагерь наших войск под Измаилом, когда дело уже было сделано: войска удержаны на осадных позициях. Это была первая его удача под неприступными валами турецкой твердыни. Ордер этот официально развязывал ему руки:

«…они [971] То есть члены военного совета. решились отступить. Я, получа сейчас о том рапорт, представляю Вашему Сиятельству поступить тут по лучшему Вашему усмотрению продолжением ли предприятий на Измаил или оставлением оного. Ваше Сиятельство, будучи на месте и имея руки развязанные, не упустите, конечно, ничего того, что только к пользе службы и славе оружия может способствовать…» [972] Сборник военно-исторических материалов. – СПб., 1895. – Вып 8. – С. 194.

Жребий был брошен, и Суворов решительно принял его, рапортовав 2 декабря из лагеря под крепостью:

«К Измаилу я сего числа прибыл» [973] Цит. по: Лопатин В. С. Потемкин и Суворов. С. 193. .

Во-первых, он произвел тщательную рекогносцировку укреплений и подступов к ним. Она велась им лично вместе со старшими начальниками: П. С. Потемкиным, А. Н. Самойловым, сменившим В. И. Гудовича, отозванного на Кубань, и де Рибасом. Параллельно началась прикидка необходимого количества заготовляемых штурмовых средств: фашин, лопат, штурмовых лестниц. Офицеры квартирмейстерской части выбирали места для оборудования артиллерийских позиций для штурм-батарей, чей огонь должен был подавлять артиллерию и стрелков неприятеля. Намечены были меры по подготовке войск к самому штурму. Но главное, чем теперь занялся Суворов, было составление диспозиции.

Судя по всему, она была разработана не позднее 6 декабря. Началом работ было определено 8 декабря, 18 часов [974] Суворов А. В. Документы. – Т. 2. – С. 528. . С большой тщательностью, не брезгуя никакими деталями, описал Суворов проводимые работы, их виды, количество человек и шанцевого инструмента. Закладывалось четыре батареи, по две с правого и левого флангов крепости, каждая на десять полевых орудий, на строительство были брошены 1000 человек, работающих в две смены, точно указано количество каждого вида шанцевого инструмента, равно как и число мешков, туров, фашин и даже фашинных кольев. Четко продумана система конного и пехотного прикрытия проводимых работ, причем указано, что: