Гийом Питрон - Третья цифровая война: энергетика и редкие металлы

В середине XIX века китовый жир был так же необходим человеку, как сегодня ископаемые ресурсы. Первая промышленная революция вызвала в Европе новые потребности: попробуем рассказать об одной из них. В те времена масляные лампы оставались лучшим вариантом ночного освещения, а топливом для них были растительные и минеральные масла, а также растопленные животные жиры. Пока люди не научились использовать для этого китовый жир. Прекрасное пламя, создаваемое этим сырьем, и его незначительная стоимость скоро сделали из него популярный ресурс для домашних ламп и уличных фонарей. Привлеченные огромными барышами, армады китобоев бросились бороздить океаны, чтобы привезти миллионы галлонов драгоценного жира.

Такое стремительное нашествие мобилизовало такие средства, что уже начали говорить о «китовой индустрии»: эта сфера ежегодно производила 40 миллионов литров жира, и страны даже воевали между собой – и в Японском море, и на северо-востоке Тихого океана – за контроль над лучшими зонами добычи. Но очень скоро этот ресурс стал иссякать. Люди перебили такое количество китообразных, хищническая эксплуатация морей достигла таких угрожающих объемов, что охота стала более трудоемкой, жир менее доступным, и цена на освещение поднялась.

Должны ли были люди отказаться от дорогого освещения по причине неразумного управления ресурсами? Нет и нет: в 1853 году польский фармацевт Игнаций Лукасевич изобрел лампу, которую надо было заправлять более функциональным и простым в использовании топливом – керосином. А так как китовый жир стал менее доступным, люди, естественно стали выбирать эту более дешевую замену. Черное золото должно было стать новым идеальным топливом… до той поры, пока в следующем веке не пришло время электричества.

Для многих историков и экономистов этот рассказ о китовом жире содержит в себе привлекательную идею. По сути, наше легкомыслие должно было заставить нас поумерить аппетиты и уменьшить количество освещения, мы же, столкнувшись с нехваткой одного ресурса, нашли способ освещать еще лучше с помощью другого – нефть обеспечила нас удивительными источниками устойчивости и процветания. Казалось бы, можно провести параллели с современностью, с XXI веком, так как в ближайшее время могут появиться совершенно новые источники энергии. Ученые говорят о наступлении эры лазерного синтеза или магнитного удержания плазмы, о водородном и магнитном транспорте, и даже о солнечных электростанциях, размещенных на околоземной орбите [459] См. Michio Kaku, Une brève histoire du futur. Comment la science va changer le monde, Flammarion, 2011. .

Кроме того нынешние «зеленые» технологии улучшатся: так, мы работаем над заменой кремния в солнечных панелях намного более эффективными и чистыми фотоэлементами, созданными из перовскита, на основе минералов [460] «Photovoltaïque: les promesses des pérovskites», Le monde, 15.06.2017. , и над сокращением двух третей выброса СО 2, выделяемого при изготовлении электрических батарей. И тогда мы обязательно испытаем огромные технологические скачки, такие как хранение электричества или внедрение новых материалов с революционными свойствами. Следовательно, огромное количество инноваций могут сделать все предупреждения экологов недействительными, все пойдет по привычному сценарию, ведь обычно каждый раз, когда есть угроза исчезновения источника энергии, мы уже знаем, чем заменить его [461] Pierre-Noël Giraud et Timothée Ollivier, Économie des matières premières, op. cit. . «Трагедия» желаний, которую очень точно подметил ирландский драматург Бернард Шоу («В жизни есть две трагедии. Одна – не добиться исполнения своего самого сокровенного желания. Вторая – добиться». – Прим. пер. ), вкупе с нашей неутомимой изобретательностью уводит нас от бездны, обеспечивая выживание и жизнестойкость.

Но из истории с китовым жиром мы можем извлечь и другой урок: кризис, вызванный истощением его источника, сто пятьдесят лет назад вынудил нас пересмотреть наши методы потребления. Однако это размышление не было доведено до логического конца. С тех пор история постоянно повторяется: новые ресурсы подходят к концу по мере того, как мы меняем энергетическую модель, и нет предпосылок к тому, что это остановится. Сегодня, как и завтра, новые энергетические технологии потребуют использования неизвестного, природного или синтетического, сырья. Полимеры, наноматериалы, побочные продукты промышленных процессов, биоресурсы или, например, рыболовные отходы станут частью нашей повседневности. Мы также хотим использовать водород и торий, эксплуатация которых сильно повлияет на экологические процессы. Мы будем очищать биотопливо третьего поколения, которое станем искать в безводных пустынях и океанских глубинах, используя в высшей степени сложные химические методы. Мы будет повторно перерабатывать растительные масла, животные жиры и плоды цитрусовых, используя энергоемкие логистические сети. Мы будем вырубать миллионы гектаров леса, который переработаем на титанических лесопилках…

Все ресурсы будущего поставят нас лицом к лицу перед новыми, постоянно меняющимися вызовами. Не пора ли уже спросить самих себя: каков смысл технологического броска, который мы совершаем в таком едином порыве? Не абсурдно ли проводить необратимое изменение природы, которое отравит всех нас тяжелыми металлами еще до того, как мы доведем его до благополучного конца? Можем ли мы всерьез отстаивать конфуцианскую гармонию посредством материального благосостояния, если это приведет к новым болезням и экологическому хаосу, – то есть к прямой противоположности этой гармонии?

В конечном итоге, что хорошего в прогрессе, если он не создает прогрессивного человека?

Альберт Эйнштейн оставил нам чудесный мощный призыв: «Ни одна проблема не решается с помощью образа мышления, который ее породил». Промышленная, техническая или социальная революция не несет в себе смысла, если она не сопровождается революцией нашего сознания.

В этой книге приводятся разрозненные, не всегда четкие доказательства, свидетельства озарений в сфере производства редких металлов: немецкие промышленники, высказывающиеся в пользу более дорогого вольфрама, чтобы диверсифицировать поставки; китайские власти, пытающиеся ликвидировать черный рынок редкоземов в провинции Цзянси, чтобы сохранить свои запасы; попытки токийского профессора Окабе наладить повторную переработку металлов, используя соли с высокогорных боливийских плато…

Потребители же способны сделать больше одним только своим поведением. Понимание этого уже вполне реально: каждый из нас признаёт необходимость ограничения покупок быстро устаревающих электронных изделий, понимает важность «экодизайна» товаров для облегчения их последующей переработки, минимизации отходов, ориентирования на экономию ресурсов [462] См. Philippe Bihouix, «L’Âge des low tech. Vers une civilisation techniquement soutenable», Seuil, 2014. … И хотя умеренность – не есть спад, лучшей энергией все же несомненно остается та, которую мы не потребляем.