Стивен Пинкер - Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса

Источники: До 2005 года: Greenwood, Seshadri, & Yorukoglu 2005; Бытовая техника, 2005 и 2011: Бюро переписи населения США, Siebens 2013; Работа по дому, 2015: Our World in Data , Roser 2016t, Bureau of Labor Statistics 2016b

Как муж, живущий в эпоху победившего феминизма, я могу с полным правом говорить «мы» и «нам», отмечая это достижение. Но почти везде и всегда в истории домашний труд был уделом только одного пола, так что освобождение человечества от домашнего труда на деле есть освобождение от него женщин . А по большому счету и освобождение женщин вообще. Аргументы в пользу равноправия женщин и мужчин были впервые сформулированы в эссе Мэри Эстел, написанном в 1700 году. Эти аргументы неопровержимы, но почему же потребовались века, чтобы мы к ним прислушались? В интервью, данном в 1912 году журналу Good Housekeeping , Томас Эдисон предсказал одну из величайших общественных трансформаций XX века:

Домохозяйка будущего не будет ни зависеть от прислуги, ни надрываться сама. Она станет уделять меньше внимания дому, потому что дом будет требовать от нее меньше внимания; она будет скорее домашним инженером, чем домашней работницей, потому что на помощь ей придет величайшая из всех горничных – электричество. Эта и другие силы так изменят женский мир, что большая часть совокупной энергии женщин высвободится для использования в иных, самых разнообразных сферах созидательной деятельности [735] Good Housekeeping, vol. 55, no. 4, Oct. 1912, p. 436, цит. по Greenwood, Seshadri, & Yorukoglu 2005. .

Время – не единственный обогащающий жизнь ресурс, подаренный нам технологиями. Есть еще свет. Возможности света так велики, что он даже служит основной метафорой высшего интеллектуального и духовного состояния – просвещения . В мире природы мы погружены во тьму половину жизни, а искусственное освещение возвращает нам ночь – для чтения и передвижения, для того чтобы видеть лица людей и другими способами взаимодействовать с окружающей средой. Экономист Уильям Нордхаус назвал снижающуюся цену (и, соответственно, растущую доступность) этого ценного для всех ресурса символом прогресса. Рис. 17–4 показывает, что скорректированная с учетом инфляции стоимость миллиона люмен-часов света (этого количества достаточно для двух часов чтения в день на протяжении года) со Средних веков (которые не зря называли Темными веками) упала в 10 000 раз – с 40 500 фунтов стерлингов в 1300 году до менее трех сегодня. В наши дни (и ночи), если вы не читаете, не общаетесь с людьми, не выходите в свет или как-то по-другому не приобщаетесь к культуре, то это не потому, что вы не можете себе позволить искусственное освещение.

РИС. 17–4. Стоимость освещения, Англия, 1300–2006

Источник: Our World in Data , Roser 2016o, на основании данных Fouquet & Pearson 2012. Показана стоимость миллиона люмен-часов (около 833 часов работы лампы накаливания мощностью 80 Вт) в фунтах стерлингов (с поправкой на инфляцию относительно цен 2000 года)

Обрушение монетарной стоимости искусственного освещения на самом деле преуменьшает достигнутый прогресс, поскольку, как говорил Адам Смит, «действительная цена всякого предмета… есть труд и усилия, нужные для приобретения этого предмета» [736] The Wealth of Nations. [737] Пер. под ред. В. Незнанова. . Нордхаус подсчитал, сколько времени должен был отработать человек, чтобы оплатить час чтения в разные периоды истории [738] Падение стоимости освещения: Nordhaus 1996. . В 1750 году до н. э. вавилонянин должен был трудиться пятьдесят часов, чтобы позволить себе час чтения своих клинописных табличек при свете лампады на кунжутном масле. В 1800 году англичанин должен был потратить шестичасовой заработок, чтобы один час жечь сальную свечу. (Представьте себе планирование семейного бюджета в таких условиях – пожалуй, многие бы выбрали темноту.) В 1880 году вам нужно было бы трудиться 50 минут ради часа работы керосиновой лампы, в 1950 году – 8 секунд ради того же часа работы лампы накаливания, а в 1994 году – всего полсекунды ради часа работы лампы дневного света: за два века освещение стало доступнее в 43 000 раз. Причем прогресс не стоит на месте: Нордхаус опубликовал свою статью до того, как рынок заполонили диоды. Совсем скоро работающие на солнечной энергии дешевые светодиодные лампы изменят жизнь более чем миллиарда человек, не имеющих доступа к электричеству, позволив им читать новости или выполнять домашние задания, не сгрудившись вокруг жестяной бочки из-под нефти, набитой горящим мусором.

Снижение доли времени, которую нам приходится тратить на обеспечение себя светом, едой и предметами быта, может оказаться частным случаем более общей закономерности. Эксперт по технологиям Кевин Келли предположил, что, «если технология существует достаточно долго, ее стоимость начинает приближаться к нулю, никогда его не достигая» [739] Kelly 2016, p. 189. . По мере того как самые насущные для нас вещи становятся все дешевле, мы тратим меньше часов бодрствования на их добывание, сберегая время и деньги для всего остального, а так как «все остальное» тоже дешевеет, мы можем позволить себе все больше. Рис. 17–5 показывает, что, если в 1929 году американцы тратили на предметы первой необходимости больше 60 % своего располагаемого дохода, к 2016 году эта цифра упала до 33 %.

РИС. 17–5. Расходы на предметы первой необходимости, США, 1929–2016

Источник: HumanProgress , http://humanprogress.org/static/1937, на основании графика Марка Перри, использовавшего данные Бюро экономического анализа США, https://www.bea.gov/iTable/index_nipa.cfm. Показана доля располагаемого дохода, потраченная на питание, автомобили, одежду, мебель, содержание жилья, коммунальные услуги и бензин. Данные за 1941–1946 годы исключены, потому что они искажены карточной системой и жалованьем солдат во время Второй мировой войны

Что же люди делают со всеми этими дополнительным деньгами и временем? Действительно ли они обогащают свою жизнь или просто покупают больше клюшек для гольфа и дизайнерских сумочек? Лезть с непрошеными оценками того, как люди распоряжаются своей жизнью, – довольно бесцеремонная затея, но мы можем сосредоточиться на тех занятиях, которые почти каждый сочтет компонентом хорошей жизни: на общении с близкими и любимыми, наслаждении природой и культурой во всем их разнообразии, а также доступе к плодам интеллектуального и художественного творчества.

С появлением семейных пар, где работают оба партнера, детей, перегруженных занятиями, и цифровой техники широко распространилось и регулярно порождает панику в СМИ мнение, будто семьи попали в цейтнот, положивший конец совместным ужинам. (И Альберт Гор, и Дэн Куэйл сожалели об отмирании этой традиции в ходе президентской гонки 1992 года – а это было еще до наступления эры смартфонов и соцсетей.) Но любые новые отвлекающие факторы нужно сопоставлять с 24 дополнительными часами в неделю, дарованными современностью работникам и 42 часами в неделю, доставшимися домохозяйкам. Хотя люди все чаще жалуются на сумасшедшую загруженность («брюзжание яппи» – так назвала это явление одна группа экономистов), стоит попросить их записывать, на что они тратят свое время, как вырисовывается совершенно другая картина. В 2015 году мужчины сообщали о 42 часах свободного времени в неделю, что примерно на 10 часов больше, чем 50 лет назад, а женщины отчитывались о 36 часах, что на 6 часов больше (рис. 17–6) [740] “Брюзжание яппи”: цит. по E. Kolbert, “No Time,” New Yorker, May 26, 2014. Тенденции в области свободного времени, 1965–2003: Aguiar & Hurst 2007. Свободное время в 2015 году: Bureau of Labor Statistics 2016c. См. также пояснение к рис. 17–6. . (Честно говоря, яппи есть из-за чего побрюзжать: менее образованные люди сообщают о большем количестве свободного времени, и это «неравенство наоборот» за последние 50 лет только усилилось.) Похожие тенденции наблюдаются и в Западной Европе [741] Больше свободного времени у норвежцев: Aguiar & Hurst 2007, p. 1001, note 24. Больше свободного времени у британцев: Ausubel & Grübler 1995. .