Стивен Пинкер - Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса

Начнем с ресурса, который, наряду с информацией, представляет собой единственный способ сдержать энтропию и который буквально питает остальную экономику, – с энергии. Как мы узнали в главе 10, небольшие модульные ядерные реакторы четвертого поколения не подвержены авариям даже без контроля со стороны человека, не создают риска распространения ядерного оружия, подходят для серийного производства, просты в обслуживании, могут заправляться топливом неограниченное число раз и делают ядерную энергию экономически более выгодной, чем уголь. Солнечные батареи на базе углеродных нанотрубок будут в сотни раз эффективнее нынешних, подчиняя возобновляемую энергетику закону Мура. Полученную благодаря им энергию можно будет запасать в жидкометаллических аккумуляторах – теоретически такое устройство размером со стандартный транспортный контейнер способно обеспечить электроэнергией целый район, а размером с гипермаркет – средний город. Интеллектуальная электросеть сможет забирать энергию там и тогда, где она генерируется, а в нужный момент отправлять ее туда, где она необходима. Технологии способны вдохнуть новую жизнь даже в ископаемое топливо: проектируемые сейчас газовые электростанции с нулевыми выбросами вращают турбину непосредственно продуктами горения, вместо того чтобы терять энергию на кипячение воды, а потом связывают СО 2под землей [995] Чистая энергетика на ископаемом топливе: Service 2017 .

Развитие цифрового производства, соединяющего нанотехнологии, 3D-печать и возможность быстрого изготовления прототипов, способно привести к появлению композитных материалов прочнее и дешевле стали и цемента, с использованием которых детали домов и фабрик можно будет печатать прямо на стройплощадках развивающихся стран. Благодаря нанофильтрации мы сможем очищать воду от патогенов, металлов и даже морской соли. Высокотехнологичные туалетные кабины, не требующие подключения к канализации, превратят человеческие экскременты в удобрения, чистую воду и энергию. Точная ирригация и оснащенные искусственным интеллектом и дешевыми сенсорами интеллектуальные системы водоснабжения способны сократить расход воды на треть, а то и вполовину. Генно-модифицированный рис, в котором неэффективный С3-фотосинтез заменен С4-фотосинтезом на манер кукурузы и сахарного тростника, будет на 50 % урожайнее, потребует в два раза меньше воды и куда меньше удобрений и к тому же будет прекрасно себя чувствовать в более жарком климате [996] Jane Langdale, “Radical Ag: C4 Rice and Beyond,” Seminars About Long-Term Thinking, Long Now Foundation, March 14, 2016. . Генно-модифицированные морские водоросли смогут извлекать из воздуха двуокись углерода и продуцировать биотопливо. Дроны научатся следить за удаленными участками трубопроводов и железнодорожных путей, а также доставлять медикаменты и запчасти в труднодоступные районы. Роботы возьмутся за работу, которая не нравится людям: они будут добывать уголь в шахтах, заполнять полки на складах и заправлять постели.

Что касается медицины, «лаборатория на микрочипе» будет способна выполнить жидкостную биопсию и определить любую из сотен болезней по капле крови или слюны. Искусственный интеллект, с легкостью расправляясь с большими массивами данных о геномах, симптомах и историях болезни, окажется способен диагностировать недуги точнее, чем доктора с их шестым чувством, и будет прописывать лекарства, соответствующие индивидуальной биохимии больного. Стволовые клетки смогут корректировать аутоиммунные заболевания вроде ревматоидного артрита или рассеянного склероза, а возможно, и заселять донорские органы, органы животных или напечатанные на 3D-принтере субстраты собственными тканями пациента. РНК-интерференция позволит подавлять действие дефектного гена, например того, что мешает работать инсулиновым рецепторам. Лечение рака будет нацелено исключительно на клетки опухоли, вместо того чтобы травить любую делящуюся клетку тела.

Систему образования тоже можно изменить. Знания, накопленные человечеством, – энциклопедии, лекции, упражнения и массивы данных – уже сейчас доступны миллиардам обладателей смартфонов. Волонтеры смогут давать онлайн-уроки детям из развивающихся стран, а учащиеся по всему миру научатся пользоваться обучающими программами, оснащенными искусственным интеллектом.

Все эти инновации, которые пока находятся на этапе разработки, – не просто список крутых идей. Они – результат широкого исторического процесса, который называют новым Ренессансом или Вторым машинным веком [997] Второй машинный век: Brynjolfsson & McAfee 2016. Diamandis & Kotler 2012. . Первый машинный век, порождение промышленной революции, приводила в движение энергия, но движущая сила второго – другой противоэнтропийный ресурс, информация. Эта новая эпоха сулит нам революционные изменения, которые произойдут в результате сверхактивного использования информации для управления всеми прочими технологиями и экспоненциально ускоряющегося совершенствования самих информационных технологий вроде геномики и компьютерных вычислений.

Перспективы Второго машинного века основаны еще и на инновациях в самом инновационном процессе. Одна из них – демократизация платформ для изобретательской деятельности вроде интерфейсов программирования приложений (аpplication programming interfaces, API) и 3D-принтеров, способных превратить едва ли не любого пользователя в самоделкина эпохи хай-тека. Другая – появление технофилантропов. Вместо того чтобы, подобно филантропам прошлого, выписывать чеки, оплачивая ими право назвать своим именем концертный зал, они применяют собственные таланты, связи и настойчивость для решения мировых проблем. Третья – расширение экономических возможностей миллиардов людей благодаря смартфонам, онлайн-образованию и микрофинансовым услугам. Среди беднейшего миллиарда жителей планеты найдется не меньше миллиона человек, обладающих IQ гениев. Только представьте, как изменится мир, если на всю катушку использовать мощь их интеллекта!

Сможет ли Второй машинный век вывести экономику мира из застоя? Не обязательно, потому что экономический рост зависит не только от имеющихся технологий, но и от того, насколько эффективно финансовый и человеческий капитал определенной страны задействован в ходе их применения. Даже если технологии применяются в полной мере, экономическую выгоду от них иногда невозможно измерить обычными показателями. Большинство экономистов согласны, что ВНП (или его ближайший родственник, ВВП) – это очень грубый показатель экономического процветания. Его преимущество состоит в том, что его легко измерить, но на самом деле это просто сумма денег, которая переходит из рук в руки в процессе производства товаров и услуг, и она не равна всем выгодам, получаемым людьми. Проблема потребительского излишка, она же парадокс ценности, всегда затрудняла количественную оценку благосостояния (главы 8 и 9), а в современных экономиках этот вопрос стоит еще острее.