Стивен Пинкер - Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса

Я убежден, что пресса и интеллигенция помогли популистам создать негативный образ современных западных стран, изображая их настолько несправедливыми и недееспособными, что ничто, кроме радикального переворота, дела не поправит. «Штурмуйте кабину пилотов, или нам конец!» – визжит консервативный эссеист, сравнивая страну с захваченным 11 сентября 2001 года самолетом, который рухнул в результате сопротивления пассажиров [1027] Publius Decius Mus 2016. В 2017 году Майкл Энтон, автор этого опубликованного под псевдонимом текста, присоединился к администрации Трампа в качестве сотрудника Совета национальной безопасности. . «Пусть лучше империя сгорит дотла при Трампе, что даст нам хотя бы надежду на радикальные изменения, чем будет двигаться на автопилоте при Клинтон», – пылает гневом левый сторонник «политики выжженной земли» [1028] C. R. Ketcham, “Anarchists for Donald Trump – Let the Empire Burn,” Daily Beast, June 9, 2016, http://www.thedailybeast.com/articles/2016/06/09/anarchists-for-donald-trump-let-the-empire-burn.html . . Даже журналисты ведущих газет, придерживающиеся умеренных взглядов, постоянно изображают США как ад расизма, неравенства, терроризма, социальной патологии и нефункционирующих общественных институтов [1029] Похожий аргумент приводится в D. Bornstein & T. Rosenberg, “When Reportage Turns to Cynicism,” New York Times, Nov. 15, 2016. .

Апокалиптическая риторика опасна тем, что, если люди верят, что их страна – охваченный пламенем мусорный бак, они становятся восприимчивы к вечному обаянию демагогии: «Да что нам в конце концов терять?» Но, если СМИ и интеллектуалы будут освещать события в их статистическом и историческом контексте, они помогут гражданам дать ответ на этот вопрос. Радикальные режимы нацистской Германии, маоистского Китая и современной Венесуэлы наглядно демонстрируют: люди могут потерять очень многое, когда харизматичные авторитарные лидеры в ответ на «кризис» растаптывают демократические институты и переходят к единоличному управлению.

Либеральная демократия – ценнейшее достижение. Пока не явился мессия, нам не избавиться от проблем окончательно, но давайте будем их решать, а не подносить к ним спичку в надежде, что на пепелище вырастет что-нибудь получше. Не замечая даров современности, социальные критики настраивают избирателей против ответственных политиков и сторонников постепенного реформирования, способных упрочить потрясающий прогресс, принесший нам столько хорошего, и обеспечить условия, в которых он даст нам еще больше.

Защищать современность – непростая задача: если уткнуться носом в малоутешительные новости, оптимизм кажется наивным или, используя новое любимое комментаторами клише для описания элит, «оторванным от жизни». Но в реальном мире, в отличие от мифов о героях, нам доступен только такой тип прогресса, который легко не заметить его современникам. Как писал философ Исайя Берлин, идеал совершенно справедливого, равного, свободного, здорового и гармоничного общества, которому вечно не соответствует либеральная демократия, – это опасная фантазия. Люди – не идентичные клоны: то, что удовлетворит одного, помешает другому, и чтобы они оказались в итоге равны, с ними пришлось бы обходиться по-разному. Более того, среди привилегий, дарованных нам свободой, есть и право испортить себе жизнь. Либеральные демократии способны добиваться прогресса, но только на постоянном фоне трудных компромиссов и непрерывно идущих реформ:

Дети теперь обрели то, о чем мечтали их родители и деды, – свободу, материальное благополучие, более справедливое общество; но старые беды забыты, а дети сталкиваются с новыми, зачастую вызванными решением старых, и эти проблемы, даже если их, в свою очередь, можно решить, порождают новые обстоятельства, а с ними новые требования – и так далее, бесконечно и непредсказуемо [1030] Berlin 1988/2013, p. 15. .

Такова природа прогресса. Человеческая изобретательность, сострадание и благосклонные общественные институты толкают нас вперед. Второй закон термодинамики и темные стороны человеческой природы тянут назад. Кевин Келли объясняет, как, несмотря ни на что, эта диалектика может разрешиться поступательным движением:

Со времени эпохи Просвещения и изобретения науки нам каждый год удавалось создать немного больше, чем уничтожить. Но за десятилетия эта положительная разность в несколько процентов складывается в то, что можно назвать цивилизацией… Прогресс – тщательно маскирующееся явление, заметное лишь в ретроспективе. Вот почему я всегда говорю, что мой огромный оптимизм по поводу будущего коренится в прошлом [1031] Цитата из лекции на основе Kelly 2016, pp. 13–14. .

У нас нет выразительного термина для конструктивной повестки, примиряющей долговременные победы с кратковременными отступлениями, а исторические тенденции с человеческим фактором. «Оптимизм» не совсем подходит, потому что считать, что дела всегда будут идти все лучше, так же неразумно, как верить, что они всегда будут идти все хуже. Келли предлагает называть это протопией, где «про-» – сокращение от слов «прогресс» и «процесс». Другие предпочитают именовать этот взгляд пессимистическим оптимизмом или радикальным инкрементализмом (от incremental – «поступательный») [1032] Термин «пессимистический оптимизм» (pessimistic hopefulness) предложен журналистом Ювалем Левином. «Радикальное постепенство» (radical incrementalism) – идея политолога Аарона Вильдавски: Halpern & Mason 2015. . Мне же нравится вариант, предложенный Хансом Рослингом, который, когда его спросили, оптимист ли он, ответил: «Я не оптимист. Я убежденный возможнист» [1033] Термин «возможнист» (possibilist) изобретен экономистом Альбертом Хиршманом в 1971 году. Фраза Рослинга цит. по “Making Data Dance,” The Economist, Dec. 9, 2010. .

Идеи важны. Homo sapiens – вид, который выживает, полагаясь на собственную смекалку, вырабатывая и накапливая знания о том, как устроен мир и как его представители могут улучшать свою жизнь. Что может быть лучшим доказательством силы идей, чем – оцените иронию – влиятельность политического философа, упорнее прочих настаивавшего на всемогуществе корыстных интересов, философа, который написал, что «господствующими идеями любого времени были всегда лишь идеи господствующего класса»? Карл Маркс не был богачом и не командовал армиями, но идеи, которые он набросал в читальном зале Британского музея, определили ход всего XX века и даже последующих лет, сломав миллиарды жизней.