Стивен Пинкер - Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса

Интеллектуальная и политическая поляризации подпитывают друг друга. Нелегко быть консервативным интеллектуалом, когда американские политики-консерваторы становятся все невежественнее, от Рональда Рейгана к Дэну Куэйлу, Джорджу Бушу-младшему, Саре Пэйлин и, наконец, к Дональду Трампу [1112] Об антиинтеллектуализме правых сожалеют и сами консерваторы, см. Charlie Sykes’s How the Right Lost Its Mind (2017) and Matt Lewis’s Too Dumb to Fail (2016). . С другой стороны, левые, полностью увлеченные политикой идентичности, надзором за политкорректностью и войной за социальную справедливость, создают благоприятный климат для крикунов, похваляющихся тем, что якобы «называют вещи своими именами». Вызов нашей эпохи состоит в том, чтобы выпестовать интеллектуальную и политическую культуру, которая будет движима разумом, а не преданностью группе или взаимной эскалацией.

Чтобы сделать разум основой общественной дискуссии, нужно прежде всего утвердить центральную роль самого разума [1113] Центральная роль разума: Nagel 1997; Norman 2016. . Как я уже упоминал, мысли многих комментаторов по этому поводу сейчас очень сбивчивы. Открытие эмоциональных и когнитивных искажений не означает, что «люди иррациональны», и потому нет никакого смысла пытаться сделать наш мыслительный процесс более рациональным. Если бы люди были неспособны к рациональному мышлению, мы бы никогда не узнали о том, в чем именно они иррациональны: у нас просто не было бы образца рациональности, с которым мы могли бы сравнивать человеческие суждения, и мы не могли бы провести само сравнение. Да, люди подвержены ошибкам и предубеждениям, но явно не все и не всегда, иначе никто не имел бы права это утверждать. В определенных обстоятельствах мозг человека способен к здравому рассуждению; наша задача – определить эти обстоятельства и старательнее их придерживаться.

По той же причине пресса должна отказаться от новомодного клише, будто бы мы живем в эпоху постправды, – если только это не едкая ирония. Этот термин опасен, поскольку предполагает, что мы должны либо без боя сдаться пропаганде и лжи, либо бороться с ними их же методами. Нет никакой постправды. Обман, лицемерие, теории заговора, чудовищные массовые заблуждения и безумие толпы так же стары, как наш вид, но и убежденность, что одни идеи верны, а другие нет, не моложе [1114] Чудовищные массовые заблуждения: Mackay 1841/1995; см. также K. Malik, “All the Fake News That Was Fit to Print,” New York Times, Dec. 4, 2016. . В десятилетие триумфа брехуна Трампа и его потерявших связь с реальностью сторонников возникла и новая этика проверки достоверности фактов. Энджи Холан, главный редактор основанного в 2007 году проекта PolitiFact, посвященного фактчекингу, подчеркивает:

Тележурналисты сегодня массово усваивают навыки проверки фактов и, интервьюируя кандидатов в прямом эфире, не спускают им неточностей. Избиратели, как правило, не видят никакой предвзятости в том, чтобы спрашивать у людей, насколько правдивы их якобы основанные на фактах заявления. Исследования, опубликованные недавно Институтом прессы США, показали, что восемь из десяти американцев положительно оценивают политический фактчекинг.

Более того, журналисты регулярно рассказывают мне, что их издания теперь все чаще публикуют статьи, посвященные проверке фактов, особенно по следам предвыборных дебатов или нашумевших событий, потому что люди активно интересуются такими материалами. Сегодняшние читатели в массе своей хотят, чтобы проверка фактов стала частью традиционной новостной повестки; они активно жалуются контрольным органам отрасли или представителям аудитории в руководстве СМИ, если видят, что в новостях повторяются уже опровергнутые фактические заявления [1115] A. D. Holan, “All Politicians Lie. Some Lie More Than Others,” New York Times, Dec. 11, 2015. .

Эта этика сослужила бы нам добрую службу во времена, когда лживые слухи провоцировали погромы, бунты, линчевания и войны (в том числе Испано-американскую войну 1898 года, эскалацию Вьетнамской войны в 1964-м, вторжение в Ирак в 2003-м и множество других) [1116] Анализируя самые губительные конфликты прошлого, Мэтью Уайт пишет: «Потрясает, насколько часто непосредственной причиной конфликта становятся ошибки, необоснованные предположения или слухи». Кроме приведенных здесь примеров он называет Первую мировую войну, Китайско-японскую войну, Семилетнюю войну, Вторую религиозную войну во Франции, мятеж Ань Лушаня в Китае, антикоммунистическую чистку в Индонезии и Смутное время в России; White 2011, p. 537. . Ей следовали недостаточно настойчиво, чтобы помешать победе Трампа в 2016 году, но сегодня его собственное вранье и вранье его представителей безжалостно высмеивается и в СМИ, и в популярной культуре, а это значит, что у нас все же есть инструменты, позволяющие отличить правду ото лжи, хотя это и не всегда спасает дело.

В долгосрочной перспективе институты разума способны смягчить трагедию интеллектуальных общин и обеспечить победу истины. При всей нынешней иррациональности не многие влиятельные люди в наши дни верят в оборотней, единорогов, ведьм, алхимию, астрологию, кровопускание, болезнетворные миазмы, жертвоприношения, божественное право королей или сверхъестественные предзнаменования в виде радуги и затмений. Нравственную иррациональность тоже можно перерасти. Всего несколько десятилетий назад судья из Виргинии Леон Бэйзил обосновал свой приговор Ричарду и Милдред Лавинг, обвиняемым в том, что они вступили в межрасовый брак, аргументом, к которому сегодня не прибег бы и самый невежественный консерватор:

Стороны виновны в самом серьезном преступлении. Оно нарушает установленный в нашей стране закон, принятый во имя общественного блага и являющийся гарантией порядка, нравственной чистоты и соблюдения интересов обеих рас… Господь всемогущий создал белую, черную, желтую, малайскую и красную расы и разместил их на разных континентах, а значит, он не желал, чтобы эти расы смешивались [1117] http://www.encyclopediavirginia.org/Opinion_of_Judge_Leon_M_Bazile_January_22_1965 . .

А большинство либералов, надеюсь, не убедит вот такой аргумент в пользу кубинского режима, сформулированный в 1969 году кумиром интеллектуалов Сьюзан Зонтаг:

Кубинцы – большие мастера по части спонтанности, веселья, чувственности и неуравновешенности. Это вам не прямолинейные иссушенные создания книжной культуры. Попросту говоря, их проблемы практически противоположны нашим – и мы не должны мешать им их решать. Как бы мы ни опасались традиционного пуританства левых революций, американские радикалы должны смотреть на ситуацию шире, если страна, известная прежде всего танцевальной музыкой, проститутками, сигарами, абортами, курортной жизнью и порнофильмами, становится чуть более чопорной в вопросах сексуальной морали. Пусть даже в один несчастливый день два года назад они собрали в Гаване несколько тысяч гомосексуалистов и отправили их на перевоспитание в деревню [1118] S. Sontag, “Some Thoughts on the Right Way (for Us) to Love the Cuban Revolution,” Ramparts, April 1969, pp. 6–19. Ниже Зонтаг заявляет, что гомосексуалов «давно отправили по домам», тогда как их продолжали отправлять в кубинские трудовые лагеря и в 1960-е, и в 1970-е. См. “Concentration Camps in Cuba: The UMAP,” Totalitarian Images, Feb. 6, 2010, http://totalitarianimages.blogspot.com/2010/02/concentration-camps-in-cuba-umap.html , and J. Halatyn, “From Persecution to Acceptance? The History of LGBT Rights in Cuba,” Cutting Edge, Oct. 24, 2012, http://www.thecuttingedgenews.com/index.php?article=76818 . .