Дэниел Клемент Деннет - Разум: от начала до конца. Новый взгляд на эволюцию сознания от ведущего мыслителя современности

Представим себе коллективного автора и его многотомную книгу Научная теория сознания, которую без дискуссий принимает все научное сообщество. Эти тома становятся, если можно так выразиться, стандартными текстами о человеческом сознании, их используют преподаватели неврологии, психологии, философии и других областей знания, для которых важно сознание как явление, притом некоторые отчаянные знатоки даже утверждают, что прочли все тома, но никто не заявляет, что понял абсолютно все уровни изложений и объяснений. Будет ли это доказательством мистерианства Хомского – ведь сознание все еще тайна, поскольку ни один теоретик не может понять его до самых глубин и во всем многообразии, или это все-таки опровергнет идею непостижимых тайн?

По мере прогресса цивилизации мы обнаружили, что разделение труда делает возможными многие вещи. Один-единственный человек или семья могут построить простой домик и лодку, небольшая община – возвести забор или амбар, однако строительство храма или корабля требует уже сотен работников с десятками различных квалификаций. Сегодня рецензируемые статьи, написанные при участии сотни соавторов, выходят из ЦЕРНа и других бастионов фундаментальной науки. Часто ни один из команды соавторов не может утверждать, что обладает более детальным пониманием всей задачи, чем взгляд с высоты птичьего полета, и мы достигли той точки на пути прогресса, когда даже самые блестящие мыслители стали зависимы от экспертной оценки и помощи своих коллег.

Возьмем Эндрю Уайлса, блестящего математика из Принстона, который в 1995 году доказал последнюю теорему Ферма, совершив одно из выдающихся достижений современной математики. Изучая историю открытия в деталях, со всеми ошибками и недостатками самой первой версии доказательства, можно увидеть, что работа ученого стала триумфом многих умов, сообщества экспертов, которые сотрудничали и одновременно соперничали друг с другом в процессе достижения результата. Без многочисленных достижений и трудов прошлого, на которые опираются доказательства, ни сам Уайлз, ни иной математик не смогли бы судить, в чем заключается теорема и что она вообще доказана 101. Если вы одинокий математический волк и полагаете, что доказали теорему Ферма, вы должны сделать выбор: либо я только что доказал теорему Ферма, либо я схожу с ума , и поскольку история показывает, что многие блестящие математики порой ошибались, полагая, что достигли успеха, придется отнестись ко второму предположению со всей серьезностью. Только соблюдение формальностей и последующие поздравления коллег избавят вас от сомнений.

Даже художники, поэты и музыканты, ценимые за индивидуальность и «божественный дар», достигают результатов, только если как следует изучают наследие своих предшественников. Бунтари XX века, сделавшие себе фетиш из опровержения всяческих канонов в стремлении достичь супероригинальности, либо были забыты, либо доказали, что величие их произведений определяется более внимательным следованием традициям, чем хотелось бы авторам. Художник Филип Гастон однажды красноречиво признался в своей зависимости от всего того, что он вынес и усвоил из творчества других:

Мне кажется, что Джон Кейдж однажды сказал мне: «Когда ты начинаешь рисовать, в твоей студии находятся все – прошлое, друзья, враги, мировое искусство и, прежде всего, твои собственные идеи. Но когда ты работаешь над картиной, они постепенно покидают тебя один за другим, и ты остаешься совсем один. А потом, если повезет, уйдешь и ты» (Philip Guston, 2011, стр. 30).

С какими ограничениями в мозгу мы рождаемся? Сегодня мы можем сказать, что каковы бы ни были эти ограничения, временные или абсолютные, мы нашли обходной путь, и заметно его усовершенствовали, отодвинув с его помощью слабости и несовершенства: это сотрудничество, систематическое и неформальное.

Группы могут думать вместе и приводить доказательства понимания, а индивидуумы нет, и многие наши сегодняшние достижения стали результатом этого открытия. Можно сопротивляться идее группового понимания, но только – насколько я могу судить – придавая пониманию мистическую составляющую, не имеющую почти ничего общего с пониманием, на которое могут положиться все и с помощью которого можно решать задачи и создавать шедевры. Это ослабляет мистерианские аргументы. Игнорируя возможности коллективного понимания, они оживляют давно устаревшие представления о понимании как небесном благословении, «все или ничего», которым оно, конечно же, не является.

Декарт был очень озабочен сохранением совершенного понимания своих «ясных и четких» идей и утверждал, что для этого нам необходимо доказать существование доброго, всемогущего, бессмертного Бога. Его гипотеза, результат мысленного эксперимента, предполагала, что в противном случае должен был существовать злой демон, стремящийся к всеобщему разочарованию в самых глубоких убеждениях, и эта «принципиальная возможность» зафиксировала его метод и весьма прочно связала ему руки. Согласно Декарту, полагаться можно только на надежность, которую мы приписываем совершенно очевидным математическим истинам (2 + 2 = 4, треугольник на плоскости имеет три стороны и внутренние углы, сумма которых равна сумме двух прямых углов), и только они могут считаться реальным знанием, а совершая индивидуальные шаги в познании, мы можем считать совершенным пониманием только кристально ясные и максимально простые доказательства. Декарт полагался на Бога как гаранта доказательств, мы же полагаемся на то, что не может быть совпадением мнение многочисленных мыслителей, пришедших к одному и тому же выводу разными путями. (Заметьте, что это пример применения принципа, согласно которому на парусное судно нужно было брать три хронометра, и когда они начинали расходиться в показаниях, неправильным считалось самое странное из них.) Мы склонны упускать из виду важность того факта, что у нас имеется обширный опыт множества людей, приходящих к одному и тому же ответу, например при умножении и делении, как если бы это не было нашим опытом, никакое количество аналитических размышлений о необходимости математики или существовании доброго Бога не смогло бы убедить нас доверять нашим подсчетам. Является ли арифметика надежной системой вычислений? Вероятно – настолько вероятно, что вы можете спокойно доверить ей свою жизнь.