Дэниел Клемент Деннет - Разум: от начала до конца. Новый взгляд на эволюцию сознания от ведущего мыслителя современности

Это последняя волна гонки вооружений, которая двигала генетическую эволюцию в течение трех миллиардов лет, и она отличается в основном тем, что использует значительную долю сознательного понимания для ускорения внедрения инноваций и ответных реакций. Это понимание в основном – продукт языка и других средств коммуникации.

Рисунок 13.2. Дарвиновское пространство культурной эволюции с промежуточными явлениями

Выход этих новых видов информации на сцену меняет селективную среду революционным образом. Привычная дарвиновская эволюция путем естественного отбора, лишенная способностей к предвидению, действует среди популяций, тоже лишенных способности видеть будущее. Тем, кто выживает, повезло быть лучше оснащенным для новых условий существования, чем их сородичам, и это маленькое преимущество грозит новыми рисками или возможностями. Если антилопа гну совершит некий новый маневр и спасется тем самым от хищника, она не сможет передать его другим антилопам, чтобы они ему обучились, и «весть об успехе» не разнесется по всей саванне. У людей же существуют развитые традиции передачи разных советов (плохих и хороших), стоит только их сформулировать. Все басни, народные сказки, эпосы, вся житейская мудрость, которую вы впитываете «с молоком матери», сегодня дополняются разными слухами и сплетнями, усиливаются за счет письма, публикаций и других современных технологий. Гонка вооружений ускоряется и усложняется за счет разных сторонних историй, подзаголовков, подробностей, поскольку люди, забив голову информацией, дополняют ее своими выдумками.

Сегодня уже трудно найти кого-то, кто поверит, что нигерийский принц оставил ему наследство, хотя двадцать лет назад этот трюк отлично работал; он стал всем известен и превратился в повод для смеха (Hurley, Dennett, and Adams, 2011). Почему, можете вы спросить, эта афера продолжает возникать то там, то сям и почему мошенники продолжают использовать ту же старую сомнительную историю о миллиардере, который хочет оставить вам наследство? Да потому, что мошенники не дают себе труда и времени совершить усилие и придумать что-то поумнее.

Стоимость рассылки миллиона писем существенно ниже того дохода, который может принести (со временем) раскрутка одного лоха, который все-таки клюнет. Вам не надо стараться привлечь много «пчелок». Большинство потенциальных жертв, которые поведутся сначала на обман, все-таки быстро засомневаются и легко обнаружат обман и уйдут, не принеся ни копейки, а некоторым может даже понравиться играть роль жертв. Для того чтобы снизить усилия, потраченные на ловлю рыбы, которая будет норовить соскочить с крючка, приманка должна быть сделана настолько примитивной, что только по-настоящему тупой, ограниченный, доверчивый человек сможет заинтересоваться ею всерьез. Короче, мошенничество требует особых фильтров, чтобы усилия были направлены на самую уязвимую жертву.

Политологи и рекламщики, маркетологи, аналитики и спекулянты агрессивно наблюдают за сферой мемов и постоянно в ней копаются, пытаясь найти новые веяния, новые возможности, новые трещины в броне скептицизма и осторожности, которую все люди, кроме самых наивных, используют для защиты. Каждый хочет стать «вирусным», найти новые пути обойти всех искателей внимания, атакующих со всех сторон. Эта текучесть информации в человеческой культуре и возможность ее использования в борьбе, дискредитации, уничтожении, а также в обновлении, улучшении, приспособлении и распространении толкает новые мемы отодвигать постепенно дарвиновскую эволюцию мемов на задний план.

Допускал ли я мысль о том, что меметика почему-либо не сможет быть надежным теоретическим инструментом для моделирования сегодняшней (и завтрашней) культурной эволюции? Рассмотрим еще раз утверждение Стивена Пинкера, приведенное в главе 11:

Поразительные свойства произведений культуры, а именно их изобретательность, красота и истинность (по аналогии со сложными адаптивными свойствами организмов) порождены умственными вычислениями, которые «направляют», то есть изобретают – «мутации» и «обретают», то есть понимают – «характеристики» (Steven Pinker, 1997, p. 209).

Это близко к истине для некоторых культурных явлений, однако, как мы смогли убедиться, настаивая на том, что лишь изобретательность и знание работают в культуре, Пинкер ограничивает область нашего интереса только культурными сокровищами и тем самым преувеличивает роль творческого созидания. Вдобавок Пинкер недооценивает деформации, встроенные в наши разговорные практики: потребность в причинах, которые предшествовали бы нашим способностям. Когда мы овладеваем нашим родным языком, мы попадаем в пространство причин, не свободно плавающих рациональностей, но установленных обоснований, определенных причин, которые мы признаем и одобряем, которые служат нам ответами на вопрос «почему?». Передача информации затруднена, поскольку у нас не всегда есть хорошие ответы, но это не мешает нам продолжать игру.

Почему вы строите лодки именно так?

Потому что мы всегда их так строили!

Почему это хорошее объяснение?

Потому что так оно и есть!

Нормы заставляют нас искать причины даже тогда, когда мы теряемся в поисках ответа. Обязательно надо иметь причину для своего поведения. Это интенциональная основа действия, всегда предполагающая рациональность: должна существовать причина, или мы не делали бы этого! Столкнувшись с этим требованием, многие поддаются искушению найти какую-нибудь более-менее подходящую причину и выдвигать ее с загадочным видом, тем самым порождая удобные объяснения, которые иногда могут быть даже недалеки от истины. Если в голову не приходит ничего удобоваримого, можно воспользоваться мудростью предков:

Они знали почему, и мы благодарны им за науку, даже если они и не рассказали нам, в чем было дело.

Отсюда рукой подать до…

Господь думает за нас 97.

Детей, пока они не научатся говорить, надо дрессировать, как собачек. Не трогай! Нет! Иди сюда! Прекрати! Молодец. Ну, снова за свое! Родители не предполагают, что дети что-либо поймут; они же еще малыши. Но когда они начинают говорить, мы начинаем подсовывать им причины: Не трогай – горячо! Не трогай – грязь! Ешь – это полезно! Послушание, даже слепое послушание, полезно в качестве основы; у нас будет еще возможность объяснить и аргументировать это позднее. «Потому что я так сказал!» – очень важный этап. А потом, когда мы вырастаем, мы знакомимся с нормами, принятыми в человеческом обществе, которые включают в себя презумпцию рациональности в каждом, особенно во взрослых людях, но, конечно, не в наших домашних животных. Пони, выполняющий задания вместе со всадником, восхищает и изумляет нас. Как умно! Пастушьи собаки тоже являются превосходными примерами, и они восхищают нас своей исключительностью. Но мы не относимся к животным так, как мы относимся друг к другу.