Коллектив авторов - Автостопом по науке. 70 фактов из истории великих открытий

Именно Зелинский сумел активировать древесный уголь (многократно повысить его пористость) и, совместив респиратор с активированным углем и шлемом Кумманта, создать универсальный противогаз (см. раздел «Иллюстрации»).

Придуманный технологом завода Эдуардом Куммантом резиновый шлем с очками защищал кожу, но не органы дыхания – нужно было найти очень хороший поглотитель. Эту задачу сумел решить химик Николай Зелинский.

Надо сказать, что изобретение Зелинского пробивалось в армию непросто. Начальником санитарной и эвакуационной части русской армии был принц Ольденбургский, который тоже был автором конструкции противогаза, где сорбентом был обычный уголь с натронной известью (смесью едкого натра и гашеной извести). Однако этот сорбент быстро «окаменевал», и противогаз выходил из строя. В итоге все-таки сумели добиться сравнительных испытаний.

20 января помощник принца Ольденбургского Йорданов назначил официальную комиссию для испытания всех доступных противогазов. Одновременно с противогазом Зелинского испытывались противогаз Горного института, английский шлем и противогаз принца Ольденбургского (формально – тоже Горного института).

Испытания с участием солдат прошли 23 января (5 февраля по новому стилю) 1916 года в камере Ветеринарного института.

Сохранился протокол того испытания, в котором указаны имя каждого из 20 солдат и того, какое средство защиты он испытывал (противогазы Горного института, с маской Кумманта и без, респираторы Зелинского с маской Кумманта и английский шлем). И вот вам результаты: солдаты с английским шлемом смогли провести в камере с фосгеном и хлором от 20 до 60 секунд, все варианты противогазов Горного института – от 30 секунд (один солдат, Василий Попов, задохнулся через полминуты) до 10 минут (Николай Кладов, сильный кашель, слюноотделение, задохнулся при выполнении воинских упражнений). Все испытуемые с противогазом Зелинского выдержали более часа и покинули камеру по приказу, не испытывая ни кашля, ни затруднений дыхания, ни рези в глазах.

Тем не менее управление принца Ольденбургского, вопреки здравому смыслу, решило заказать Центральному военно-промышленному комитету 3 500 000 шт. противогазов Горного института, вместе с тем все попытки сделать заказ противогаза Зелинского оставались безуспешными. Не помогла даже демонстрация работы противогаза Зелинского царю – Верховному Главнокомандующему.

Спасло только то, что в Генштабе нашлись люди, которые понимали, чем грозит это решение. И взяли ответственность на себя. Вот как пишут об этом военные историки:

«Произошло это под влиянием недоверия как со стороны Ставки, так и со стороны Особого совещания по обороне к деятельности Отдела противогазов Верховного санитарного начальника. В целом ряде совещаний, в которых участвовали члены Государственной думы и Государственного совета, входящие в состав Особого совещания по обороне, и ученые, и технические силы, для многих стало очевидным нежелание со стороны Отдела противогазов отдать преимущество лучшему типу противогаза Кумманта и Зелинского, несмотря на то, что нельзя было указать отрицательных сторон этого образца».

Нельзя не указать и еще одну важную деталь: Николай Зелинский не получил за свое изобретение ни копейки, Эдуард Куммант, способный получить патент на свой резиновый шлем, договорился с военным ведомством о выплате по 50 копеек с каждого противогаза и сделал очень немаленькое состояние.

Ну, а о важности изобретения Зелинского, которое распространилось по всем армиям мира очень быстро, говорит такой замечательный факт: в 1918 году британским войскам пришлось спешно, бегом отступать от огня противника под Амьеном. Отступали 10 000 человек. Оружие во время бега побросали 6000 человек, а вот с противогазами решились расстаться только 800 солдат.

Сам же Зелинский прожил после этого еще 37 лет. Академик, Герой Социалистического Труда, три счастливых брака, каждый длиной в четверть века. И радость от того, что им спасены сотни тысяч жизней.

Алюминиевый рояль, латекс вместо позолоченных бычьих кишок, всего одна зажигалка на борту и «серая баварская сосиска» – это не набор странных предметов, а описание одного из символов величия, могущества и «светлого будущего» Германии 1930-х.

LZ-129, более известный как «Гинденбург», был самым крупным из дирижаблей своего времени (см. раздел «Иллюстрации») и лишь немного уступал по объему последнему представителю этого класса, LZ-130. Буквы LZ расшифровывались как Luftschiff Zeppelin (что означало «дирижабль легче воздуха»). Название же он получил в честь Пауля фон Гинденбурга, рейхспрезидента Германии во время строительства дирижабля. 245-метровый корпус (размером с три футбольных поля) приводился в движение двигателями «Даймлер-Бенц», которым для путешествия требовалось 60 тонн дизельного топлива, мог поднимать на борт до 100 тонн груза и 50 пассажиров (не считая членов экипажа) и развивать скорость до 135 км/ч. Чтобы уменьшить массу воздушного судна, корпус и множество внутренних деталей были выполнены из алюминия. Этот легкий металл даже был использован для изготовления на заказ рояля, находившегося на борту. По этой же причине ванные были заменены душевыми.

При этом создатели не забыли о развлечениях для пассажиров и о внутреннем убранстве. Стены помещений были разрисованы сценами из путешествий другого знаменитого дирижабля, «Графа Цеппелина», по Южной Америке, а в салоне была изображена карта мира. На втором этаже гондолы располагалась эстрада для кабаре, огромный зал для танцев и вместительная библиотека.

Вся эта массивная конструкция была легче воздуха благодаря баллонам с 200 000 кубометрами более легкого газа. По замыслу конструктора этим газом должен был стать гелий, второй после водорода элемент в периодической таблице Менделеева. Гелий немного тяжелее водорода, но воздушные шары и шарики сегодня заполняют именно им, а не водородом, потому что у него есть другое важное преимущество. Будучи инертным газом, он не горит и не реагирует ни с чем. Водород же вспыхивает как спичка: даже на уроках химии для определения того, что он образовался в реакции, его иногда поджигают, чтобы услышать характерный «лающий» звук от взрыва его смеси с атмосферным воздухом. Эту смесь называют гремучим газом, так как для ее детонации достаточно мельчайшей искры.

Однако идее с гелием не суждено было осуществиться: монополией на его производство во время строительства дирижабля обладали США. Даже личная договоренность светила немецкого воздухоплавания Хуго Эккенера в Белом доме не спасла положения, и после прихода к власти НСДАП (национал-социалистической немецкой рабочей партии Германии) во главе с Адольфом Гитлером США отказались продавать гелий в Германию, подтвердив действующее с 1927 года эмбарго.