Коллектив авторов - Автостопом по науке. 70 фактов из истории великих открытий

Тэйлор и Форд считали работников «винтиками» производственного процесса: всю сборку автомобиля они разделили на 84 простейшие операции, которые можно было выполнять, не отходя от конвейера и не «включая мозг». Впрочем, сокращенный с девяти до восьми часов рабочий день и прибавки к зарплате отчасти компенсировали рабочим эту дегуманизацию.

Кроме того, Форд сделал большинство деталей и узлов Model T унифицированными и наладил их массовую штамповку на станках. Он также организовал быструю доставку частей к месту сборки (чтобы избавить стоявших у конвейера от необходимости отлучаться). 1 декабря рама автомобиля опустилась на конвейерную ленту и начала двигаться – со скоростью 1,8 метра в минуту (со временем ее увеличивали). По мере прохождения 140 рабочих устанавливали на раму нужные детали.

Результаты не заставили себя ждать: если в 1912 году Форд выпустил 82 388 автомобилей этой модели по цене в 600 $, то в 1916 – 585 388 по цене 360 $ за штуку. Этот феноменальный успех заставил и других промышленников по всему миру перейти к конвейерному производству.

Любопытно: вопреки распространенному мнению, Форд не изобрел конвейерное производство. Еще в XII веке мастера венецианского Арсенала строили корабли, пуская их вниз по каналу: на каждой остановке судно оснащалось новыми деталями. Этот метод позволил Арсеналу повысить скорость строительство до одного корабля в день!

Идея взаимозаменяемых унифицированных запасных частей пришла на рубеже XVIII–XIX веков в первую очередь в голову оружейников. Но в массовом производстве ее реализовал известный американский изобретатель Эли Уитни: в 1798 году он заключил с правительством США контракт на изготовление десятков тысяч мушкетов из стандартных деталей.

Наконец даже в автомобильной промышленности способ конвейерного производства впервые был запатентован Рэнсомом Илаем Олдсом в начале XX века. Уже с 1901 года по его методу производился «Олдсмобил» модели Curved Dash. Рутинные, повторяющиеся действия, зафиксированные для каждой задачи рабочие места у конвейера, автоматическая доставка нужных деталей – все эти элементы запатентовал уже Олдс. По сути, инновацией Форда была лишь бегущая лента (которую он видел на скотобойнях), но отцом конвейерного производства считается именно он.

И коротко о будущем: с 1960-х годов людей в автомобильном производстве уверенно вытесняют роботы. Например, в 1969 году американский инженер Виктор Шейнман создает манипулятор «Стэнфордская рука», способный выполнять конвейерную сборку. В современной промышленной робототехнике основной упор делается на разработку дешевых роботов, способных работать под руководством и в тесном контакте с людьми. Видимо, именно машины наконец смогут воплотить тот идеал рабочего, который создали Тэйлор и Форд.

Девять дней на обложке Chicago Tribune – честь, которой не удостаивался ни один американский президент. Однако именно такую известность получили Рут Харкнесс и гигантская панда Су Линь, которой довелось стать самым известным животным по версии чикагского Музея естественной истории. Зоолог Десмонд Моррис назвал это событие «гвоздем в крышку гроба» эпохи охоты на редких зверей, ведь с каждым шагом, приближающим размножение гигантских панд в неволе, шансы выживания вида возрастали.

Однако в 1930-х все было не так гладко: ни одна панда не могла выжить в неволе, и уж тем более они не собирались размножаться нигде, кроме как в бамбуковых зарослях китайской глуши, в труднодоступных районах Тибета. Поэтому большинство охотников стремилось убить панду, чтобы раздобыть ее чучело для музея, что могло принести им славу и богатство. «Черно-белой лихорадкой» переболели даже сыновья президента Теодора Рузвельта, которые первыми подстрелили хищника (панды, диета которых на 99 % состоит из бамбука, как ни странно, относятся к этому отряду) в 1929 году. Проводником их был рожденный в Америке китаец Джек Янг.

Девять дней на обложке Chicago Tribune – именно такую известность получили Рут Харкнесс и гигантская панда Су Линь, которой довелось стать самым известным животным по версии чикагского Музея естественной истории.

Изменить это хотел авантюрист и социалист Уильям Харкнесс, наследник нефтяной корпорации и выпускник Гарварда, который в 1934 году отправился в Китай, чтобы найти и заполучить живую панду, самое загадочное млекопитающее того времени. Он собрал команду единомышленников и два года провел в поисках. Газеты следили за путешественником (и при каждом удобном случае объявляли о его похищении), но все было тщетно, и в 1936 году он умер от рака гортани, так и не достигнув цели. Вся его семья и молодая жена в Нью-Йорке не имели понятия, что он болен: длинные и полные любви письма мужа, с которым во всех его путешествиях и приключениях она поддерживала крепкую связь, не содержали ни малейшего намека на его болезнь.

Эта новость настигла Рут на вечеринке, ее подруга Маргарет Фрилэнд сообщила о звонке из Шанхая. Чуть позже пришло и официальное уведомление. Едва придя в себя после этого шокирующего известия, молодая вдова приняла решение отправиться по следам экспедиции мужа, с которым они когда-то вместе зачитывались приключенческими романами и историями знаменитых первооткрывателей, и завершить начатое. Рут могла знать о джунглях провинции Сычуань больше, чем большинство американцев и европейцев, из подробных писем своего мужа, но все ее представления были более чем теоретическими: позднее она будет шутить, что не отличила бы фазана от хохлатого оленя. Но это ее не остановило. Рут не знала, возможно ли привезти в Америку живого детеныша панды, но была уверена, что если это возможно, то она непременно это сделает.

В Китае она нашла себе проводника, им оказался молодой студент колледжа, брат того самого Джека Янга по имени Квентин, который тоже имел на тот момент немалый опыт натуралиста и исследователя. По словам Рут, Квентин напомнил ей ее собственного брата, поэтому он с первой встречи в отеле смог завоевать доверие вдовы. Женщина понимала, что каждый новый иностранец в группе повышает недоброжелательность по отношению к экспедиции со стороны местного населения в разы, и решила отправиться в путь в сопровождении только местных жителей. С собой американка везла бутылочки и детские смеси: верхом ее надежд было поймать именно маленькую панду, которая должна была вызвать больше сочувствия у ее соотечественников.

В течение нескольких месяцев подготовки и планирования маршрута, адаптируясь в Китае, Рут сменила американскую обувь на сандалии на веревочной подошве, научилась есть яичницу китайскими палочками и даже попробовала опиум, открывая для себя культуру азиатской страны, которую она называла «страной незабываемых цветов» и «почти духовной осязательности». Со своим проводником они стали очень близки: иногда ели из одной тарелки и пили из одной чашки, она называл его капитаном, а он ее – полковником. В какой-то момент их отношения переросли в романтические, что было возмутительным даже по меркам тогдашней довольно развязной шанхайской морали.