Дэниел Левитин - Счастливое старение. Рекомендации нейробиолога о том, как жить долго и хорошо

У большинства людей эпизодические воспоминания, подразумевающие информационную грамотность и общие знания, со временем становятся семантическими, а момент получения знаний забывается.

Подумайте, насколько обременительно было бы запоминать не только значение каждого слова, но и всю сокровищницу базовых знаний о мире (на каком континенте находится Португалия? Кто родился раньше – Бетховен или Моцарт? Кто написал роман «Война и мир»?), а также когда и как вы все это узнали. В ходе эволюции мозг выработал механизмы повышения эффективности, позволяющие избавляться от, как правило, ненужной контекстной информации и выборочно сохранять знания, которые могут оказаться наиболее полезными, то есть факты. Однако некоторые люди, в том числе с расстройствами аутического спектра, не выбрасывают из памяти ненужную информацию и сохраняют все детали, что может стать для них как источником утешения и успеха, так и причиной раздражения и истощения.

В памяти существуют «серые зоны». Воспоминания о таких вещах, как аллергия на амброзию или любимая мясная вырезка, могут быть семантическими (тем, что вам известно) и при этом также и эпизодическими в том смысле, что вы можете вспомнить случаи, время и место произошедшего, воскресив все это в памяти, – например, тот момент, когда вы, распухший от аллергической реакции, словно рыба иглобрюх, осознаете, что вам нельзя прикасаться к амброзии во время турпохода. Биологическое различие состоит в том, что семантические и эпизодические воспоминания хранятся в разных участках мозга, и это важнейший шаг к пониманию того, почему отказ памяти обычно происходит в одной системе, а не во всей памяти: причина в том, что память – это не одна, а несколько систем [79] Dede and Smith, “Functional and Structural Neuroanatomy”; Moscovitch et al., “Functional Neuroanatomy.” .

С возрастом, а также по мере развития болезни Альцгеймера, деградируют и уменьшаются в объеме два отдела мозга, крайне важные для некоторых видов памяти: гиппокамп (что в переводе с греческого означает «морской конек», поскольку его изогнутая форма напоминает это существо) и медиальная височная доля (термин из неврологии для описания средней части структуры мозга, расположенной позади и немного выше ушей). Эти области играют важную роль в формировании некоторых видов эксплицитной памяти и не участвуют в формировании имплицитной памяти. По этой причине тетушка Мардж 88 лет, которая потерялась в тумане дезориентации, вызванной амнезией, не может вспомнить, кто вы такой, где она находится или какой сейчас год, но все еще знает, как пользоваться вилкой, настроить телеканал и читать, а также приходит в возбуждение при виде аппетитной пищи – так работает имплицитная память. Повреждение структур мозга затрагивает в этом случае эксплицитную, но не имплицитную память.

Гиппокамп также участвует в хранении информации о перемещении в пространстве и воспоминаний о различных местах. Повреждение этой области и связанных с ней височных долей, что часто бывает с возрастом, может повлечь за собой дезориентацию и неспособность определить свое местоположение. В большинстве случаев гиппокамп усыхает или деградирует постепенно, поэтому у пациентов остаются фрагментарные пространственные воспоминания и они блуждают, отмечая некоторые ориентиры и знакомые виды, но не могут составить из них осмысленную ментальную карту.

Все, о чем я говорил до этого момента, касается долгосрочной памяти – более-менее долговечного хранилища воспоминаний, которое функционирует в принципе на протяжении всей жизни. Краткосрочная память – это совсем другое дело. В ней хранится содержимое ваших текущих мыслей, того, о чем вы думаете в течение нескольких секунд. Если вы подсчитываете что-то в уме; обдумываете, что сказать во время беседы; идете к шкафу в прихожей за парой перчаток, – задействуется краткосрочная память.

Работу всех этих систем памяти (даже здоровых) легко вывести из равновесия или нарушить. Если проанализировать этот список в обратном порядке, то получится, что краткосрочная память зависит от активного сосредоточения внимания на следующем действии. Вы выполняете действие, думая о нем, повторяя в уме снова и снова или выстраивая мысленный образ: «Я иду к шкафу, чтобы взять пару перчаток…» или «Пора принять сердечные таблетки; они лежат на кухонном столе возле телефона». Однако неустойчивость этого процесса становится очевидной, если, пусть даже на мгновение, вы переключитесь на что-то другое, например: «Интересно, как дела у моих внуков в новой школе? Так зачем же я пришел на кухню?» Любой отвлекающий фактор (новая мысль, чей-то вопрос, звонок телефона) может нарушить краткосрочную память, а после 30 лет наша способность восстанавливать ее содержимое постепенно ослабевает каждое десятилетие.

Провалы в краткосрочной памяти у 70-летних и 20-летних людей различаются не тем, о чем вы думаете. На протяжении всей своей профессиональной жизни я обучал 20-летних студентов и могу подтвердить, что они тоже допускают всевозможные ошибки, связанные с краткосрочной памятью: идут не в ту аудиторию, приходят на экзамен без ручки, забывают то, что я объяснял две минуты назад. Бывали даже случаи, когда студенты, подняв руку, смущенно признавались, что забыли, о чем хотели сказать, за то короткое время, пока я их вызывал. Подобные вещи происходят и с 70-летними. Разница в том, как мы описываем такие события, в историях, которые рассказываем себе. Студент не думает: «Боже мой, должно быть, это раннее проявление болезни Альцгеймера!» Он думает: «У меня куча дел» или «Пожалуй, мне нужно спать больше четырех часов в сутки». Когда такие события анализирует пожилой человек, он начинает беспокоиться о здоровье мозга. Сказанное выше вовсе не означает, что нарушения памяти в результате болезни Альцгеймера и деменции – это вымысел (они вполне реальны и весьма трагичны для всех, кого касаются), но каждый небольшой эпизод забывчивости необязательно указывает на болезнь.

Отвлекающие факторы нарушают и процедурную память (разновидность имплицитной памяти). В ее случае вы на протяжении какого-то периода постепенно отрабатываете совокупность движений, для того чтобы создать своего рода представление. Если вы когда-либо учились водить автомобиль с ручным переключением (с механической коробкой передач), то помните, что первые попытки вождения сопровождались рывками и скрежетом; возможно, несколько раз у вас глох двигатель. У меня все было именно так. Я учился на крутых склонах Сан-Франциско, где мой автомобиль довольно часто откатывался назад и врезался в ехавшую позади машину, пока я ждал, что включится сцепление. Координация сцепления, тормоза и газа с учетом наклона и инерции – это сложная совокупность действий, которые необходимо синхронизировать, не говоря уже о необходимости включить правильную передачу (я не раз пытался трогаться на светофоре с третьей передачи или вообще задним ходом). Однако по мере накопления опыта все каким-то образом начинает работать слаженно, и вам больше нет нужды об этом думать.