Дэниел Левитин - Счастливое старение. Рекомендации нейробиолога о том, как жить долго и хорошо

Печатать вслепую, играть на музыкальном инструменте, вести мяч и бросать его в корзину, танцевать, вязать и тасовать карты – поначалу все эти действия даются с трудом. Но если вы хорошо их освоили, на каком-то этапе вам больше не приходится думать. В таком случае мы говорим, что действие стало автоматическим. Его выполнение больше не требует осознанных усилий и активного контроля. Краткосрочная память больше не нужна. Действие сохраняется в мозге в неизменном виде как отдельная единица, последовательность знаний. Однако ее легко разрушить, если вы попытаетесь в середине процесса повернуть время вспять и снова проанализировать свои движения. Проще всего нарушить автоматическую мышечную память (заглушить двигатель, упасть с велосипеда или забыть, как играть Шопена), если попытаться воссоздать первичные, неинтегрированные фрагменты усвоенной последовательности. Когда вы пробуете научить кого-нибудь выполнять подобные действия шаг за шагом, вы осознаете, что у вас больше нет фрагментированных воспоминаний, есть только целостные, самостоятельные воспоминания о том, как это делается.

Долгосрочную память тоже легко расстроить, и, когда такое происходит, ваше постоянное хранилище информации может быть стерто, или, что бывает чаще, переписано, вследствие чего вы верите в то, чего не было – именно это состояние описал продюсер Beatles Джордж Мартин (см. выше). Предположим, у вас в компьютере есть документ Microsoft Word, Pages или любой другой текстовый документ, созданный вами 10 лет назад после возвращения домой с очень интересного приема. В нем содержатся воспоминания о происходивших там событиях. Скорее всего, документ неполон по нескольким причинам. Во-первых, вы описали не все, что происходило, потому что не знали обо всем. Вы ведь не могли слышать все без исключения разговоры, или не заметили, во что был одет Карлос, или не знали о «драме», разыгравшейся на кухне в последнюю минуту, когда целое блюдо сырных шариков упало на пол. Во-вторых, вы описали не все, о чем знали, потому что выбрали только важные и интересные для себя события – иначе говоря, то, что хотели запомнить. В-третьих, воспоминания могут быть искажены вашей субъективной точкой зрения. В-четвертых, они попросту могут быть ошибочными, поскольку вы что-то неправильно расслышали, запомнили или истолковали – например, подумали, что Джон сказал: «Ванная справа», тогда как он сказал: «Она права».

Кроме того, этот документ можно редактировать, открыв через несколько лет. Вы можете изменить то, что написали тогда, даже неумышленно. Например, вы оставили его открытым и ушли пить кофе, а ваша кошка прогулялась по клавиатуре, заменив часть текста бессмыслицей. Кто-нибудь может открыть и отредактировать документ. Сбой компьютера приведет к повреждению файла, сотрет или изменит часть информации. В таком случае вы (или ваша кошка) нажимаете кнопку «Сохранить» или компьютер автоматически сохраняет файл – и в итоге вы получаете измененный документ, который занимает место прежнего и становится новой реальностью событий на приеме.

Если правки незначительные или после создания документа прошло довольно много времени, вы можете ничего не заметить. Если вы забыли о самом событии, а документ – единственное его свидетельство, он становится вашей реальностью, даже если был изменен.

Точно так же работает память в головном мозге: после извлечения тех или иных воспоминаний они становятся редактируемыми, словно текстовый документ, переходят в неустойчивое состояние и могут быть переписаны без вашего намерения, согласия или знания. Во многих случаях они дополняются новой информацией, которая приобретает определенный оттенок во время одного восстановления в памяти, а затем присоединяется к прежним воспоминаниям и сохраняется вместе с ними – и все это происходит вне осознанного восприятия. Причем процесс может повторяться многократно – до тех пор, пока исходные воспоминания в мозге не будут заменены последующими интерпретациями, впечатлениями и воспоминаниями.

Память устроена именно таким образом, поскольку за всю историю развития человека она решала адаптационные задачи, давая нашим предкам преимущество в борьбе за выживание по сравнению с их соседями с медленной адаптацией. Нетрудно себе представить, каким образом 20 тысяч лет назад, в доиндустриальную эпоху, такое переписывание воспоминаний способствовало выживанию. Допустим, источник пресной воды, из которого вы и ваше племя брало воду, пересыхает. Вы отправляетесь на поиски нового источника и находите его. Однако в следующий раз по пути к нему вы можете заблудиться, несколько раз повернув неправильно. В конце концов вы все-таки находите источник и обнаруживаете более простую совокупность ведущих к нему ориентиров. Какую мысленную карту лучше всего сохранить в памяти – ту, которая содержит все ваши ошибочные шаги, или новую, усовершенствованную, на которой отмечены только простые, полезные ориентиры?

А вот другой пример: вы заметили шакала возле костра и подманиваете его. Животное кажется дружелюбным, позволяет вам его погладить, а однажды ночью даже сворачивается клубочком у ваших ног. Однако на следующий день шакал нападает на вас, кусает вас и вашу сестру и сбегает с куском мяса, жарившимся на костре. Если бы в вашей памяти сохранились ранние, приятные воспоминания, вы могли бы повторить ошибку, поэтому лучше запомнить, что шакал непредсказуемый хищник и к нему нельзя относиться легкомысленно. (Правда, собаки завоевали расположение людей, но это происходило медленно.)

Автобиографическая память теснее всего связана с ощущением собственного «я», с тем, кто вы и какой опыт вас сформировал. Этот вид памяти оказывает существенное влияние на принимаемые вами решения. Без нее вы не знали бы, способны ли совершить двухчасовую прогулку, можете ли есть продукты с арахисом и состоите ли в браке.

Тем не менее система автобиографической памяти подвержена серьезным искажениям. Она ориентирована на достижение целей и восстанавливает ту информацию, которая соответствует вашим целям и видению. Все мы склонны менять сценарии своей жизни и воспоминаний, которые их формируют, опираясь на истории, которые рассказываем себе сами и рассказывают нам другие. По существу, первоначальные воспоминания искажаются, для того чтобы соответствовать более привлекательной интерпретации.

Нередко пробелы мы заполняем на основе логических выводов. У меня осталось не так уж много точных воспоминаний о последней поездке в Лондон, однако, воспользовавшись своей семантической памятью, общими знаниями о Лондоне, я делаю предположение, что ездил в лондонском метро, что небо было серым, что я очень устал после долгого перелета и что я пил очень вкусный чай. Поскольку мне легко представить себе поездку в лондонском метро, так как за последние 40 лет я совершил множество таких поездок, этот образ может стать частью моих автобиографических воспоминаний о последнем путешествии в столицу Великобритании. И прежде чем я осознаю происходящее, у меня уже возникнут «воспоминания» о поездке в лондонском метро в прошлом году. В действительности это не мои воспоминания, а редакторская вставка – как правило, мы даже не осознаем, что это происходит.