Ли Чайлд - Герой: эволюция, или Как мы стали теми, кто мы есть

сосредоточил внимание на исследовании определенной группы веществ в составе опиумного молочка. Они составляли около 12 %. Судя по всему, активное вещество находилось именно там, а остальные 88 % были всего лишь упаковкой. Сертюрнер преуспел в выделении нужного ингредиента, но методы его экспериментов не отличались тонкостью: своими необдуманными опытными дозировками он едва не убил себя и трех мальчишек, нанятых им в помощь. Все то же самое – любознательность и беспокойство, граничащие с безумием. Однако в конечном счете Сертюрнер дожил до того дня, когда смог объявить, что успешно выделил субстанцию, которая отныне могла надежно применяться для получения прилива неизъяснимого блаженства. Кроме того, у вещества имелся приятный дополнительный эффект: оно оказалось сильнейшим из известных на то время обезболивающим. Свое новое открытие Сертюрнер решил назвать морфином, в честь греческого бога грёз.

В последующие десятилетия морфин не терял своей популярности, особенно после изобретения шприца для подкожных инъекций в качестве средства доставки вещества в организм. Гражданская война в Америке предоставила обширное поле для изучения обезболивающих возможностей морфина. Они оказались великолепными. Раненые солдаты называли морфин «лекарством Господа Бога». Однако это лекарство вызывало неизбежное привыкание. Об опиуме и раньше было известно, что от него не отказаться: в XVI веке один путешественник, посетивший Венецию, наблюдая пристрастившихся к опиуму турок, замечал, что без своей дозы они «очень быстро умирают». Причем тогда речь шла о составе, включавшем 88 % упаковки! С морфином же и подавно были шутки плохи. В Америке к концу 1860-х годов уже насчитывались миллионы людей, попавших к нему в плен. То же относилось и к другим местам, разве что цифры были менее впечатляющими. Так начался новый поиск: теперь задача состояла в том, чтобы убрать привыкание к веществу, сохранив обезболивающий эффект и способность приносить блаженство.

В истинно британском стиле решение (точнее, тогда его посчитали решением) случайно нашел в 1874 году химик Чарльз Ромли Элдер Райт, который вскорости забросил исследования, очевидно, сочтя их бесперспективными. Спустя 20 лет и тоже случайно такое же открытие независимо от Элдера Райта сделал немецкий химик Феликс Хоффман. Он пытался синтезировать кодеин [4] Кодеин был открыт в 1832 году французским химиком Пьером Робике. Название препарата происходит от греческого слова kodia («маковая головка»). По данным Всемирной организации здравоохранения, кодеин является наиболее широко и часто используемым опиатом в мире. Он считается самым безопасным из всех опиоидных анальгетиков. – Примеч. ред. – это младший брат морфина, химически аналогичное вещество, но менее сильное и не вызывающее такого привыкания. Вместо этого его новое средство оказалось вдвое сильнее морфина, доставляло вдвое больше блаженства – и совершенно не вызывало привыкания. По крайней мере, так заявлял Хоффман в то время.

Его продукт разошелся по всему миру, даруя то же самое желанное чувство – глубокое тепло, полное удовлетворение, неудержимый эффект. Он выполнял свою функцию вдвое лучше морфина и был гораздо сильнее опиума. Его добавляли в детский сироп от кашля, в успокаивающую настойку для женщин. Впрочем, быстро выяснилось, что утверждение об отсутствии привыкания было враньем. Изобретение Хоффмана вызывало ужасающую зависимость. Многие жизни были разрушены, люди умирали, свирепствовала преступность. (Однако корпорации уже сделали на этом деньги.)

И как же назвал Хоффман свое изобретение, из-за которого люди в лучшем случае часами лежали без движения, апатичные, погруженные в бесконечное созерцание, а в худшем – оно разрушало их жизни и понемногу убивало? Он дал ему имя «героин» – от немецкого слова, означающего «героический» [5] Heroisch ( нем.) – героический. – Примеч. ред. .

Почему именно это слово?

Лучший лингвист, которого я знаю, – это моя дочь Рут. Больше всего она увлечена внутренней структурой языка, но также ей интересна английская этимология, она очарована происхождением слов, их меняющимися значениями и тем, как они незаметно влияют на характер и настроение текста. Как-то мы ехали из Нью-Йорка в Филадельфию – я на литературный вечер в Свободной библиотеке, а она присоединилась ко мне, чтобы встретиться со старыми друзьями по колледжу, – и мы целых два часа проболтали об употреблении герундия [6] Герундий (лат. gerundium, от лат. gero – «несу») – отглагольное существительное на – ing в английском языке, сохраняющее глагольное управление и входящее в систему форм глагола. Термин заимствован из латинской грамматики, где обозначал отглагольное существительное. – Примеч. ред. на рекламном плакате, который увидели у дороги. В чем его функция? Располагает ли он к большей открытости, создает ли более теплую атмосферу, вызывает ли чувство вовлеченности и участия? В основном говорила она, а я слушал. Я вообще очень редко могу сказать что-либо новое для нее.

Единственное, чем я смог блеснуть за последние годы в этой области, – это происхождение английского слова rival [7] Соперник. – Примеч. пер. , но здесь у меня незаслуженное преимущество. Я юрист по образованию и изучал историю английского права, поэтому мне известно, что в древности основным предметом всевозможных исков о гражданских правонарушениях и долговых обязательствах были водоемы – истощение запасов воды в верховьях или, наоборот, затопление низовий и тому подобное. Соответственно, английское слово rival происходит от латинского rivalis – тот, кто имеет тяжбу по поводу реки.

Несмотря на исключительную строгость к самой себе и грамматически-взыска-тельное отношение к языковым структурам, в спорах сторонников прескриптивной и дескриптивной лингвистики [8] Прескриптивная (нормативная) лингвистика – правила в языкознании, предписывающие, как следует говорить. Противопоставляются дескриптивным правилам, описывающим наблюдаемые в реальной речи явления. – Примеч. ред. Рут занимает очень терпимую позицию. Она не против, чтобы слова меняли значения. То же относится и к общепринятым грамматическим правилам. Она считает, что язык формируется его носителями согласно их потребностям. Рут никогда не станет отталкивать людей только за то, что они говорят недостаточно красиво или бегло, – в отличие от древних греков, которые презирали всех, кто не говорил на их языке. «Варвар» – это греческое слово, означающее «дикарь», причем имелись в виду не обязательно жестокие и грубые люди, склонные к физическому насилию, но и все те, чья дикость заключалась единственно в том, что они не умели говорить по-гречески. Грекам казалось, что эти люди способны издавать лишь бессмысленные звуки наподобие блеянья – «вар-вар-вар», поэтому они назвали их «варварами». Рут не такая, как эти греки.

Читать дальше