Григорий Тульчинский - Фейки: коммуникация, смыслы, ответственность [litres]

Эти два треугольника имеют общую вершину и общий угол при этой вершине. Все остальное – конфигурация, площадь и т. д. у этих треугольников могут быть самыми разными. Личностный смысл подобен этим треугольникам. Люди общаются ради смыслов. Но возможно это только при двух условиях: наличии материальной формы знака (общей вершины) и инварианта социального осмысления – социального значения (общей величины угла при общей вершине). Например, слово «лето» у каждого вызовет свой поток ассоциаций (личностный смысл): у кого-то это будет отдых на море, у кого-то – лес, грибы, ягоды, а у кого-то – огород, огород, огород… Но все понимают, что речь идет о некоем словарном инварианте социального значения, самом теплом времени года в северном полушарии.

В социальном значении можно вычленить также два аспекта: предметное значение – предметное содержание опыта, и функциональное социальное значение – собственно технологическое содержание программы деятельности. В принципе, различение предметного и функционального социального значения соответствует различению объема и содержания понятия – эти логические характеристики являются точным концептуальным выражением данного различения. В общем случае, предметное социальное значение может быть собственным, отсылать к материальной форме знака (например, стол имеет самого себя в качестве предметного значения), и несобственным (например, слово «стол»). Языковые знаки в своем обычном употреблении имеют несобственные предметные значения. В личностном смысле также можно вычленить два аспекта: оценочное отношение личности к данному значению и переживание этого отношения, непосредственный опыт ощущений и восприятий.

Смысловое содержание социального опыта предстает, таким образом, как целостная система, элементы которой – материальная форма знака, социальное значение (включающее предметное и смысловое значения) и личностный смысл (включаяоценочно-эмоциональное отношение и переживание) суть уровни осмысления. Прохождение компонентов смысловой структуры от материальной формы (ее идентификации в восприятии) через социальное значение вплоть до глубин личностного смысла предстает как поэтапное погружение в смысловое содержание опыта. Обратное прохождение этих уровней дает представление о поэтапном воплощении, опредмечивании и объективации социального опыта.

Центральную, опосредующую роль в смысловой структуре и в осмыслении играет функциональное социальное значение, определяемое содержанием социально-культурных практик. Однако источником, первичной средой осмысления является личностный смысл с его оценочно-эмоциональным содержанием.

Вне человека, наделенного сознанием, смыслы не существуют. Именно личностные переживания, их эмоционально-оценочная окраска – первичная среда смыслообразования и осмысления [Анкерсмит 2003; Анкерсмит, 2014]. Р. Инглхарт подчеркивает, что эмоции первичны по отношению к рационально-когнитивным факторам, которые суть поздняя рационализация эмоционально окрашенных переживаний и реакций [Инглхарт 2018].

Поэтому для социальной семиотики учет именно всей полноты компонентов смыслового содержания опыта важен и при анализе эффективности социальной коммуникации, особенностей осмысления действительности в научном познании и в искусстве, политической деятельности и юриспруденции, различных форм религиозности. Смысловая структура предстает как бы направленной вглубь ее содержания, выражая соотношение социального и индивидуального в динамике реализации опредмеченного социального опыта и осмысления. Очевидны и источники трудностей некоторых концепций и подходов, связанные с абсолютизацией акцента на отдельных компонентах смысловой структуры. Если общесемиотические и аналитические построения связаны с акцентированием материальной формы и предметных значений, то феноменология и герменевтика в духе философии жизни акцентуируют роль неповторимых феноменов индивидуального сознания. Обе крайности совпадают в главном – они в частностях ищут целое, тогда как конкретное живое осмысление предполагает актуализацию полной смысловой структуры опыта. Такой подход можно обозначить как «глубокую семиотику» («deep semiotics»), которая представляется перспективным в анализе современной социальной коммуникации и природы фейков – в частности.

Ранее на материале динамики исторической памяти была выработана ценностно-нормативная модель паттернов смыслообразующей наррации [Тульчинский 2018b].

Неоднократно многие исследователями обращали внимание на то, что набор механизмов наррации ограничен и поддается систематизации. Примечательно, что такие систематизации оказываются универсальными для смыслообразования, практически, в любых сферах социально-культурной деятельности. Так, выявленные В.Я. Проппом на материале афанасьевского корпуса русских сказок чуть больше 30 элементов сюжетосложения (названных им «функциями») [Пропп 1998], оказались релевантными для моделирования искусственного интеллекта. Традиционные жанры эпоса были применены В. Цымбурским для описания специфики культурно-цивилизационных идентичностей [Цымбурский 2011]. А классические приемы риторики позволили Д. Макклоски выявить и описать механизмы развития экономической теории [Макклоски 2015]. Обобщение этого круга идей позволяет выявить некий экстракт – своеобразное пространство смыслообразования (см. Рис. 2). Важно подчеркнуть, что модель представлена не в виде диаграммы, а именно пространства, определяемого двумя осями, это пространство задающими, что позволяет квалифицировать сюжетосложение нарративов, прослеживать его динамику.

Рис. 2. Ценностно-нормативная модель нарративного смыслообразования

Исходной идеей этой модели является роль смысла в попытках конструктивного преодоления неопределенности, порождающей экзистенциальный и когнитивный дискомфорт. Выстраивая осмысляющие нормативы, человек преодолевает эти дискомфорты, связанные с ними неоднозначности, тревоги, страхи. При этом, факторы личного опыта и эмоций, связанных с переживанием этого опыта, например, угроз выживанию, предшествуют факторам рационально-когнитивным [Инглхарт 2018: 42–45].

С ключевой ролью эмоционально-оценочных факторов смыслообразования связана горизонтальная ось представленной модели. Согласно известной концепции П.В. Симонова [Симонов 1998], качество и сила эмоций (Э) зависят от потребности решить некую проблему (П) и разности информационного (знаниевого) потенциала – между имеющейся информацией (Ии) и информацией, необходимой для решения проблемы, снимающей неопределенность (Ин): Э = П (Ии-Ин). Чем сильнее потребность, тем сильнее эмоциональное переживание. И, если имеющегося знания достаточно, то эмоция положительна, а если – недостаточна, то эмоция негативна (от дискомфорта и тревожности до страха, ужаса и паники).