Владимир Соколов - Львы и розы ислама

Сам Найзак попытался сбежать в Кабул, однако был взят в плен и вскоре казнен. Чуть позже был разгромлен Шуман, самый дальний оплот бунтовщиков (современный Душанбе): Кутайба успешно применил катапульты и вынудил защитников дать бой за стенами города, в котором погиб шуманский князь и большинство его воинов.

Следующей целью арабов стал Самарканд, столица Согдианы. Сопротивление согдийцев было быстро сломлено, и царь Гурак заключил с Кутайбой мир, согласившись выплачивать большую дань. Кутайба потребовал, чтобы все старые храмы в городе были уничтожены, их сокровища изъяты, а идолы сожжены в костре. На их месте он построил мечети.

В отличие от Бухары, арабы почти целиком оккупировали Самарканд, вынудив Гурака удалиться из города. По закону в Самарканде постоянно могли жить могли только арабы. Все остальные считались чужаками и не имели права даже оставаться на ночь: приходя в город утром, они должны были покинуть его вечером. Чтобы следить за выполнением этого приказа, каждому входящему в городские ворота ставили на руку печать из влажной глины: если у кого-то она успевала высохнуть раньше, чем он выходил обратно, ему отрубали голову.

Набрав в захваченных землях новых солдат, Кутайба двинулся дальше, к Фергане и Китаю. Ему удалось дойти до китайских границ и даже отправить посольство к императору, однако этим дело ограничилось. В халифате произошла очередная смена власти, которая положила конец завоеваниям Кутайбы.

Не дожидаясь отставки, Кутайба решил сам бросить вызов новому халифу Сулейману. Он понимал, что к власти в Дамаске пришли другие люди и лучше не ждать, когда на него обрушится их немилость. Ведь и до него таких примеров было немало: новые правители снимали успешных полководцев с должностей, сажали в тюрьму или казнили.

Кутайба обратился с речью к войскам, напомнив о своих заслугах перед армией, о победах и богатствах, которые они получили благодаря ему. Он ожидал, что армия его поддержит и провозгласит правителем. Но солдаты молчали. Никому не хотелось ввязываться в гражданскую войну, даже ради столь достойного полководца.

Тогда Кутайба пришел в ярость и начал осыпать их оскорблениями. Он называл солдат лжецами и предателями, людьми без гордости и чести, паршивыми верблюдами и «задницами диких ослов». В отчаянии Кутайба попытался сбежать из лагеря, но его не подпустил к себе любимый конь. Это окончательно сломило его волю: он уединился в своем шатре и лежал, повторяя: «Да помилует меня Аллах», – пока его не убила разъяренная толпа. Семья Кутайбы тоже погибла: брата Абд аль-Рахмана забили камнями на базаре, а остальные родственники были распяты по приказу Ваки.

Ваки стал новым наместником Хорасана, но ненадолго. От его грубости и дикости всех воротило: ему ничего не стоило прилюдно помочиться. Вскоре в провинцию прибыл новый наместник Мухаллад и арестовал Ваки, подвергнув его пыткам.

После мощной фигуры Кутайбы следующие наместники Хорасана выглядели очень бледно. Два из них, оба по имени Саид, оставили по себе плохую память. Поэт о них писал:

Правление первого Саида, которого звали Хузайна, запомнилось только смелым рейдом арабов против тюрков, осадивших маленький городок Каср аль-Бахили. Самаркандский полководец Аль-Мусайаба всего с тысячей воинов обрушился ночью на тюркский лагерь и сумел вывезти из осады мусульман раньше, чем подошла основная армия врага. Арабы сложили об этом подвиге много песен и стихов.

Второму Саиду, по имени Амр аль-Хараши, удалось взять Пенджикент, уничтожив при этом большую часть города. Но общее положение от этого не стало лучше. К 728 году арабы потеряли почти все земли за Амударьей, удержав в своих руках только Самарканд.

Ислам и харадж.Желая обратить согдийцев в ислам, наместник Хорасана Ашрас пообещал освободить от податей всех новообращенных. Это предложение имело такой успех, что скоро в Согде не осталось ни одного немусульманина и не с кого стало брать налог. Когда об этом сообщили Ашрасу, он сказал: «В харадже сила ислама», – и потребовал обложить налогами тех, кто принял ислам «неискренне». В конце концов, джизью стали брать вообще со всех согдийцев, и тогда они подняли восстание.

Когда в Хорасан прибыл новый наместник Джунайд, тюрки как раз окружили самаркандские стены и готовились взять их штурмом. Комендант Самарканда, Савра ибн аль-Хурра, написал, что внешние укрепления уже пали и он с трудом удерживает город. Джунайд поспешил собрать небольшую армию и бросился на помощь. Чтобы сократить путь, он пошел через горный перевал, где его встретил крупный отряд тюрков. Понимая, что силы неравны, Джунайд пообещал рабам свободу, если они будут сражаться вместе с арабами. Не имея оружия, рабы стали рубить деревья на дубины, а вместо доспехов надели на головы конские попоны, сделав в них прорези для глаз. По рассказу летописца, сражение было таким яростным, что «мечи затупились от ударов».

Победа не досталась никому, но арабы не смогли пробиться к Самарканду. Рискуя попасть в окружение, Джунайд обратился к коменданту с требованием покинуть Самарканд и идти к нему на помощь. Все понимали, что для Савры ибн аль-Хурра это равносильно самоубийству, но Джунайд настоял на своем. Савра повиновался и попытался пробиться сквозь армию тюрков, но попал в окружение и погиб в бою. Из 12 тысяч его солдат одиннадцать тысяч были убиты. Позже арабы утверждали, что видели над полем битвы небесные шатры, разбитые для погибших мучеников, а от земли, политой их кровью, исходил запах мускуса.

Битва с Саврой отвлекла силы тюрков, и Джунайд смог прорваться к Самарканду и спасти город. Но репутация его была навсегда погублена. Об этом походе тоже остались песни, где Джунайда называли трусом и «девочкой в женском шатре» (внешне он был красив):

В довершение всех бед в войсках арабов вспыхнул очередной мятеж. Вождь мятежников аль-Харис ибн Сурайдж объединился с тюрками и вторгся во владения арабов. Восстание продолжалось два года и сильно ослабило власть халифата.

Владычество арабов в Средней Азии висело на волоске, но тут в Хорасан назначили нового наместника Асада ибн Абдаллаха. Это был мудрый и дальновидный политик, предпочитавший военной силе миролюбие и дипломатию. Ему удалось заключить союз со многими местными князьями и даже склонить их к принятию ислама. Это сыграло ключевую роль в подавлении мятежа и полном разгроме тюрков. Тюркский каган был убит собственными подданными, а его царство развалилось.