Татьяна Лапина - Смыслополагание, смыслы, семиозис в свете философии

«Стирание качественной разницы, – продолжает Н. М. Смирнова, – между процессами конструирования экологической ниши живого существа (Umwelt) и смыслополагающей деятельностью в жизненном мире человека (Lenbenswelt) – философски наиболее изощренный вариант натуралистической интерпретации смысла в парадигме адапционистски понятой когнитивной биологии» [7, с. 67–68].

Критика Н. М. Смирновой точки зрения Е. Н. Князевой справедлива. Говоря о «трансдисциплинарности как характеристике исследований», Е. Н. Князева в принципе-то верно отмечает, что трансдисциплинарности присуще «сращение исследовательских полей: перенос понятий, стратегий и образцов исследований из одной дисциплинарной области в другую» [6, с. 87], но слишком углубляет это «сращение» . При таком подходе нивелируется качественная специфика дисциплин. Князевой абсолютизируется «перенос» понятий из одной дисциплины в другие, который приемлем лишь в той степени, в какой не происходит отождествления объектов исследования одной дисциплины с объектами исследования другой дисциплины. Жизненный мир представителей флоры и фауны недопустимо отождествлять с миром человека, хотя в чем-то есть сходство между ними.

Но и Н. М. Смирнова не дает определения понятия «смысл», хотя возлагает на смыслы большую содержательную нагрузку. По-философски рефлексируя над феноменом творчества , она красиво пишет: «Искра творчества озаряет ранее невиданные грани бытия, созидая новые культурные смыслы человеческого мышления, действия и социальной организации. Творчество обогащает смысловую палитру культуры…» [7, с. 69]. Н. М. Смирновой творчество несколько тавтологично определяется как «сотворение новых культурных смыслов» ( курсив Н. М. Смирновой. – Т. Л.) [7, с. 69]. Однако придание новых смыслов, даже если субъекты их полагания считают эти смыслы «культурными», далеко не всегда является делом творческим. Например, согласно ленинской идеологии, большевиками в СССР мелкому и среднему сельскохозяйственному производителю (удачливому крестьянину-единоличнику, фермеру) был придан смысл кулака и эксплуататора, но это не явилось творческим и правильным осмысливанием экономической и социальной роли названных субъектов сельской экономики. В частности, из-за отношения к ним как к врагам советского общественного строя сельское хозяйство в условиях СССР постепенно развалилось.

Но несомненно сопряжение творчества с введением новых смыслов. Новое может быть нерадикальным и представлять собой нечто воспроизведенное или лишь частично – и не всегда по существу – обновленное. Так, врачи вновь и вновь применяют ранее открытые методы лечения, повторно субъектами могут применяться различные технологии. Условно о новом иногда можно говорить как о воспроизведении «хорошо забытого старого». А есть радикально новое как создание ранее небывалого, как впервые открытое и примененное, то есть имеется и созидательная новизна . А выведение и придание новых смыслов в качестве неожиданного открытия истин, внесения новых пониманий, то есть в виде откровений , часто наблюдается при создании людьми чего-то поразительно небывалого, особенно в сфере художественного творчества.

Продуцирование новых смыслов – гносеологическая черта творчества. Но достаточно ли его определять только с гносеологических позиций? Думается, что, определяя творчество, надо в качестве главного его аспекта усматривать его онтологический статус . Воистину творческое новое – это не только и не просто озарение «ранее невиданных граней бытия». Радикально новое влечет пролиферацию, приращение, обогащение универсума (сущего) за счет введения людьми в бытие принципиально новых конструктивных реалий . Ими могут стать вновь созданные, неизвестные ранее экономические, технические, технологические, политические, образовательные, экологические, философские, нравственные, правовые, гражданско-инициативные, информационные, художественные и т. д. составляющие. Как известно, новыми реалиями, введенными в бытие человеческим творчеством, могут быть и второприродные феномены – выведенные человеком виды растений и животных, созданные им искусственные почвы, водоемы и т. д. Создание новых реалий как онтологическая суть творчества влечет необходимость их осмыслять и осмысливать – как до реализации творческих замыслов, так и после их реализации.

Одобрение вызывает отрицание Н. М. Смирновой возможности творчества без субъекта, без творца [см.: 7, с. 67]. А еще без чего не состоится творчество, так это без произведения , ибо введение в бытие принципиально новых реалий чаще всего происходит не спонтанно-практически (хотя бывает и так), а путем создания поначалу произведений, содержащих открытия – научные, технические, технологические, управленческие, философские, правоведческие, медицинские, художественные, педагогические и иные, – некоторые из которых затем воплощаются практически.

Признание сопряженности творчества с введением новых смыслов требует некоторого разъяснения, которое невозможно дать, не принимая во внимание онтологию творчества. Введение в бытие силами человеческого разума и рук новых реалий более или менее сильно в чем-то меняет среду человеческого существования , часто ощутимо при этом меняется соотношение между реалиями и отношением к ним людей. Возможны тогда заметные изменения в человеческом и ценностном измерениях феноменов бытия и, значит, появление новых смыслов. Если субъект позитивно воспринимает какие-то новые создания человеческого ума и рук (что бывает далеко не всегда), то они им облекаются в такие смыслы, как приобретение, достижение .

Искомую определенность понятию «смысл» придает уяснение смысла в качестве информации, приведенной к мерам человека и ценностей, то есть как информации, воспринимаемой и переживаемой согласно мерам человека и ценностей . В смыслах информация оживляется соответственно человеческому к ней отношению, поэтому во многих смыслах виртуально проступает нечто от того, что, прибегая к известному выражению Гёте, можно назвать «вечной зеленью дерева жизни».

Происходящее при смыслообразовании приведение информации к человеческому и ценностному измерениям нередко представляет собой довольно сложную гносеологическо-социальную процедуру уже потому, что объекты таких измерений – человеческая деятельность и деяния людей, результаты активности субъектов, исторические события, а также социальные и личностно-индивидуальные облики деятелей – часто носят противоречивый характер: конструктивное и деструктивное, позитивное и негативное начала могут в них переплетаться. Стремление уменьшить или вообще избавиться от отрицательных последствий произведенного и содеянного, от негативных явлений, имеющих место в обществе, обычно благородно присуще многим акторам общественной жизнедеятельности, но воплощение в действия такого стремления практически представляет собой трудно решаемые проблемы, так как разнотипные субъекты по-разному оценивают произведенное, содеянное, происходящее, могут придавать им разные смыслы.