Алексей Берков - Лошадь как Искусство. Часть 1

Все гормоны и нейромедиаторы формируются в очень древних, крайне простых (все лишние связи давно разрушены), экономных и устойчиво функционирующих структурах мозга архикортексе и части промежуточной коры, которые психологи именуют устаревшим, но удобным термином – лимбической системой или «подкоркой». Это удобное в обиходе название, которое происходит от слова «лимб» – пояс. Лимбическая система как бы опоясывает новую кору или неокортекс по его внутренней части, отделяя древние образования от новых и указывает на «животную» часть нашего мозга. Она отвечает за эмоции, систему «нравится/не нравится» или «хочу/не хочу», и базируется на трех основных потребностях: безопасности, размножении, доминантности. Именно они постоянно питаются энергией спинного мозга, и заставляют нас вести себя «как животные», творить зло и глупости, лениться или стремиться к цели, сражаться, бояться, поражать окружающих… но и выдумывать что-нибудь новое. Другими словами, они не плохие и не хорошие, они просто есть, и их можно использовать для развития или идти у них на поводу, превращаясь в обезьян. Потребности эти основаны на трех типах поведения, необходимых для выживания индивидуума или вида:

– индивидуальное выживание , базирующееся на инстинкте самосохранения (та самая « безопасность», в которую входит еда или ресурсы в виде денег или любых других богатств, и индивидуализм, доходящий до махрового эгоизма);

– групповое выживание , базирующееся, у коллективных, животных на иерархическом инстинкте. Это доминантность, желание занять самую высокую или подходящую по силе, ступеньку в иерархии, презирать подчиненных, лебезить перед начальством, подчинить себе кого-нибудь, быть главным хоть на своем пятачке, чем-то выделяться, быть особенным, потому что тогда доминировать можно в любом направлении, даже в своем воображении);

– видовое выживание , базирующееся на инстинкте продолжения рода (очаровать, поразить, или увлечься, заполучить более выдающегося полового партнера или иметь их больше, чем окружающие и т.п.), то есть размножение.

Каждая из этих инстинктивных программ имеет и «обратный знак»:

– отсутствие стремления к безопасности – это любопытство, готовность идти на риск, делать смелые заявления и открытия;

– отсутствие доминантности – это конформизм, согласие с членами стаи или желание одиночества;

– отсутствие стремления к размножению – это обыденность, серость и отсутствие фантазии.

Раз уж мы несколько раз употребили слово «инстинкт», давайте разберемся в его значении и договоримся об употреблении в дальнейшем тексте.

В современном научном мире для высших животных все меньше принято употреблять термин «инстинкт», заменяя его понятием «базовая потребность». Тем не менее, формально, инстинктом называют выраженный фиксированный (1) комплекс действий (2), возникающий каждый раз (3) на предъявляемый стимул (4), с целью реализации врожденной потребности (5). То есть, если у нас нет всех пяти компонентов, в научном смысле, это не инстинкт. Инстинкту невозможно сопротивляться, пока он не удовлетворил потребность, которая его вызвала! Хотя на начальной стадии реализации его можно перебить другим инстинктом, если активировать другую потребность. Даже такое сложное поведение у рептилий или насекомых, как танцы пчел или согласованная работа муравьев – это инстинктивные программы, записанные в ганглиях – нервных скоплениях. Их много, и они разнообразны, но насекомые повторяют их всегда очень точно, и не могут отступить. Однако и тут есть вариации: самые крупные муравьи-солдаты обладают и меньшим объемом мозга, на втором месте стоят рабочие, а самыми «интеллектуальными» являются разведчики. Последние освобождены от общих работ и имеют возможность свободно ходить по округе… Хотя даже они управляются инстинктом.

В бытовом смысле мы часто именуем «инстинктом» стремление к реализации базовой потребности, берущее верх над разумными доводами. То есть из пяти критериев инстинкта как-то криво подходит только один. Да и то только потому, что нам кажется, что мы можем совершать подконтрольные разумные действия.

Еще инстинкт часто путают с рефлексом. Рефлекс – это простой моторный ответ на раздражитель. Например, отдернуть руку от горячего, чихнуть от пыли, зевнуть, защититься при нападении, моргнуть, вздрогнуть и т. д. Рефлекс не ослабевает при постоянном воздействии, но его можно затормозить усилием воли, хотя для этого нужна как мотивация, так и понимание своих действий, что доступно крайне немногим. В целом же дрессировка, основанная на применении рефлекса ухода от боли (шпоры, хлысты, железо во рту, подбивки, мартингалы и т.д.), с моей точки зрения, является способом обучения, не достойным современного мыслящего человека. Она могла бы быть еще как-то оправдана в глубоком Средневековье, когда люди очень мало знали о мозге и окружающем мире, но в современном обществе это жестокое, примитивное и низкоинтеллектуальное занятие. Тем более по отношению к таким высокоразумным животным, как лошади или собаки. Ведь рефлексы не осознаваемы, а значит, обучение с их помощью никак не использует и не развивает мыслительные способности ни животного, ни человека.

Чем сложнее мозг, тем слабее становится инстинкт,, предоставляя организму выбор, каким образом удовлетворить имеющуюся базовую потребность. Даже у шимпанзе есть множество базовых потребностей, но крайне мало инстинктов. Есть выученные формы поведения, которые, при отсутствии альтернативы, воспринимаются как инстинкты (то есть единственно возможный вариант). Например, если шимпанзе не видел, как спариваются другие шимпанзе, он не знает, как удовлетворить половую потребность и в этом случае может возникнуть специфический способ ее удовлетворения в виде смещенной активности, вроде прыжков по веткам до изнеможения. У человека инстинктов, практически, нет. Мы всегда можем удовлетворить базовую потребность, отсрочив ее по времени, выбрать один из способов удовлетворения, принятых в обществе, заменить на другую и т. д. Иногда для этого нужна сильная мотивация и желание человека, но, в принципе, такое возможно. Мы реализуем или не реализуем потребность в защите, размножении или иерархии, сублимируем, но как мы это делаем и делаем ли вообще – это результат обучения. Во многих случаях из-за этого у людей возникают неврозы или депрессии. Например, человек, будучи доминантом по жизни, не может найти достойный способ самореализации, и тиранит всех окружающих, ведет себя эпатажно и вызывающе, выдает безумные идеи, спивается и т. п. Обучение может быть основано как на собственном опыте, так и восприниматься со стороны других особей, фильмов, книг и т. д.