Алексей Берков - Лошадь как Искусство. Часть 1

Если говорить о мозге, как о системе, идущей по пути увеличения сложности, то квантовые частицы объединяются в атомы, атомы в молекулы, молекулы в клетки-нейроны, нейроны в нейронные блоки, которые составляют ядра, органы, поля, нейронные сети. И на каждом уровне проявляется свое эмерджентное свойство. Поведение индивида лишь частично описывается работой нейронов, а частично в этом «виноваты» нейронные поля, сети и т. д. Таким образом, в мозге все основано на биологических законах, и, с одной стороны, эта система довольно простая, но с другой стороны долгий и сложный путь его формирования, а также взаимодействие между полями, конфликты индивидуального и социального, изменения и стабильности, получения выигрыша и экономии энергии и т. д. создают ту большую сложность, с которой имеют дело психологи, психиатры, врачи и ученые.

Как и все в эволюции, мозг создавался из тех элементов, которые уже существовали, наращивая дополнительные мощности, детали и преобразовывая имеющиеся. В англоязычной технической литературе существует сленговое слово «клудж» (kludge). Инженеры и программисты используют его для устройств или программ, которые «собраны на коленке» из того, что не предназначено для конечной цели, но кое-как работают. Так вот мозг – это клудж, совершенно не предназначенный для обдумывания. Собственно, именно поэтому наше мышление такое неустойчивое, эмоциональное, полное заблуждений, когнитивных ошибок, легко поддается чужому влиянию и легко разрушается или деформируется. Но именно с помощью мозга мы воссоздаем и осознаем окружающий нас мир. С его помощью мы воспринимаем и обрабатываем сигналы внешнего мира, храним представления о нем и о самих себе. Правда, чаще не осознаем, а создаем (!) свой собственный мир. В древности этим свойством наделяли богов. Но не льстите себе: «мы» – не только люди, но все остальные организмы, хотя по ходу рассказа касаться я буду только лошадей, людей и наших ближайших родственников.

Представления человечества о мозге менялись с течением времени. Поначалу это был просто достаточно вкусный продукт: полный жира и белка. Более-менее стройные концепции о характере человека (понятно, что о животных тогда мало кто думал) появились еще в глубокой древности, когда первые земледельцы впервые поняли, что годовые циклы как-то связаны с сменой положения звезд на небе, и немедленно сочинили астрологию, благо, закономерности мы выдумывать умеем. Потом была эпоха Античности, когда самым большим техническим достижением в Афинах был водопровод. И поскольку ничего более сложного, чем человеческий характер, древнегреческий философ Гиппократ тогда не знал, он и вывел теорию характеров на основе текущих и преобладающих в теле человека жидкостей: крови, слизи и двух видов желчи. Так появились сангвиник, флегматик, холерик, меланхолик. К реальности это, конечно, имеет весьма условное отношение, но аж до начала Эпохи Просвещения такие представления держались очень устойчиво. Однако, почти через полторы тысячи лет, Европа встала на путь технического прогресса, и умами ученых и философов завладела механика. Успех ее был настолько грандиозен, а достижения высоки, что телу немедленно приписали свойства биологических механизмов, а мозг… еще долго оставался предметом темным, хотя какие-то подозрения на этот счет уже рождались. Позднее, уже в начале XX века, с ростом исследований, ему тоже начали приписывать свойства механизмов, что было хоть и наивно, но отчасти правдиво. Потом было открыто электричество, а с созданием компьютеров, представления о мозге, как суперкомпьютере, заполонили все научные и ненаучные издания. Потом открыли голограммы, и мозг сравнили с голограммой, потом создали сетевые серверы, и мозг мгновенно покрылся нейросетями…

Мозг состоит из нейронов – нервных клеток, генерирующих и принимающих электрические импульсы. Не будем вдаваться в подробности данного процесса, но крайне важно понимать, что нейрон – это живая клетка, со своей химией, ритмикой процессов, необходимостью обеспечения питанием и защитой и т. д. То есть это – химическая лаборатория, выдающая определенные вещества и электрические разряды в ответ на воздействие. Как и любая клетка в организме, при попадании одних веществ она выдает одни сигналы, при попадании других – другие, а некоторые воздействия могут даже менять ее ядерную ДНК, то есть устройство, что, неизбежно, приведет к изменению исходящих сигналов. Важно и то, что входящих сигналов от других нейронов могут быть сотни тысяч (они идут по отросткам – дендритам), а исходящий всего один, передающийся через «провод» -аксон (который иногда может немного ветвиться). Максимальная длина отростка в мозге человека 15 см, в теле около 30, а в спинном мозге может достигать 1 метра!

Конец «провода» обычно обрывается, и этот обрыв называется синапсом, на котором располагается небольшой шарик-капсула, наполненный химическими молекулами – нейромедиаторами. В организме их более двадцати, а их комбинации могут доходить до, более чем, двухсот (и это только те, что выявлены к настоящему времени). Выделяясь в синаптическую щель, они не просто переносят данные о сигнале к следующему нейрону… Они его кодируют! Пузырек, проходящий через синаптическую щель, содержит комбинации двадцати нейромедиаторов в разных пропорциях. Эта комбинация разводит сигнал между нейронами, запуская различные нейроны, их цепочки и блоки. То есть перед нами гигантская криптографическая машина! Если создавать искусственный интеллект, то к каждому синапсу нужно строить специальный криптографический компьютер, и даже для воссоздания мозга простого существа, вроде улитки, потребуются миллиарды компьютеров, соединенных между собой в единую сеть! Мало того, комбинация нейромедиаторов отвечает также за эмоцию, которая сопровождает сигнал. Это нужно затем, чтобы в будущем организм знал, каким образом реагировать на самые слабые, еще не устойчивые сигналы такого типа, и стремился к развитию или прекращению ситуации по принципу «нравится/не нравится» еще до того, как она разовьется. То есть запись «мыслей» в нейронах принципиально отличается от бинарного кода компьютера. Нейрон сам и создает мысль, кодируя ее множеством соединений нейромедиаторов.