Коллектив авторов - И вместе, и врозь: социология взаимных представлений супругов (по результатам социологических исследований)

Тем не менее, социальный потенциал семьи даже в условиях затяжного кризиса института семьи, деградации семейного образа жизни в обществе, пока еще остается поддающимся воздействиям, направленным на самотрансценденцию членов семьи, на упрочение семейности не только в материальном отношении, но и с точки зрения роста безусловной ценности семьи в глазах личности, поворота в сторону семьецентризма различных социальных общностей и организаций, всего общества в целом. Семья как таковая с ее опытом самоограничения интересов личности во имя благополучия отдельных Я через посредство упрочения единства общесемейного МЫ в процессах совместной деятельности родителей и детей в контексте труда, образования, отдыха и рекреации способна стать основой преобразования социума (вовлеченного в гонку за прибылью, престижным статусом и успехом). Новая модель семьи в состоянии противостоять одномерным антиподам семейности в качестве мощного фактора сплочения и совместимости разных Я в едином семейном МЫ. Именно семья как основа гуманизма и фамилистической цивилизации остается важнейшей молекулой современного общества, вступившего на скользкий путь бессемейности и одиночно – холостяцкого существования эгоцентристов.

Даже в условиях пандемии коронаровируса возможно расширение социального потенциала семьи и реализации его ресурсов. Длительная изоляция от мест приложения труда и образования, активизация дистанционного обучения детей на дому, вынужденное ограничение непосредственных контактов людей в сфере производства, в торговых и культурных центрах, на транспорте способствует локализации совместной деятельности родителей и детей в циклах труда и отдыха, домашнего обучения родителями своих детей. Светлая утопия А. Тоффлера о семьецентризме «третьей волны» и перемещении многих сфер деятельности в лоно семьи, о превращении семьи в офис, колледж, дом культуры и быта, т. е. в притягательный сплав социальной активности, неожиданно обернулась сумерками «удалёнки» в эру локдауна всего мира.

Социологические исследования призваны снабжать общественное мнение эмпирическими данными о происходящих процессах, в том числе связанных с формированием общесемейных установок, проявлениями совместимости как феномена системности семьи, а также со сложным взаимодействием диспозиций всех видов семейного поведения и прежде всего репродуктивного поведения личностного Я и семейного МЫ. Цифровой тезаурус настоящего межрегионального исследования, следует трактовать в широком социальном контексте, поскольку социальные нормы, установки и ориентации оказываются противоречивым итогом взаимодействия семьи со всеми внесемейными институтами современного социума.

Данную книгу целесообразно рассматривать как своеобразное продолжение и обобщение итогов исследований 1976 – 200 – 2014 – 2016 гг., представленных в предшествующих публикациях авторов, и прежде всего в монографиях «Семья, дети – жизненные ценности и установки: итоги социологического опроса населения в регионах России» (2015), «Семьецентризм: миф или реальность?» (2016) и «Семейно-детный образ жизни: результаты социолого-демографического исследования» (2018), где подробно обсуждаются основные положения и термины теории кризисной трансформации института семьи, концепция и программа межрегиональных исследований.

Авторский коллектив выражает благодарность соисполнителям в регионах за их вклад в осуществление выборочного опроса и процедуры одновременного анкетирования супружеских пар, научным сотрудникам Уральского федерального университета имени Б.Н. Ельцина, Башкирского филиала социологического центра РАН, Вологодского научного центра РАН, Курского государственного медицинского университета за помощь в организации трудоемкого этапа исследования по сбору эмпирических данных. Авторы благодарят наших добровольных помощников – студентов МГУ и других вузов за помощь в сборе социологической информации.

Особая признательность авторского коллектива – главным героям межрегионального исследования – самоотверженным матерям и отцам, респонсивным мужьям и женам, решившимся рассказать о себе и о семье, тем, кто ради науки пожертвовал своим свободным временем при заполнении многостраничной анкеты.

Авторство по главам книги: д. филос.н., заведующий КССиД МГУ А.И. Антонов – 1 и 7 главы; к.с.н., старший преподаватель КССиД МГУ В.М. Карпова – социально-демографический портрет семей, 2 и 7 главы; научный сотрудник ИСЭПН ФНИСЦ РАН С.В. Ляликова – 4, 7 главы; к.с.н., доцент КССиД МГУ Е.Н. Новоселова – 6 глава; д.с.н., профессор КССиД МГУ А.Б. Синельников – 5 глава; д. соц.н., главный научный сотрудник, Институт социологии ФНИСЦ РАН А.В. Жаворонков – 3 глава; Послесловие – ответственный редактор А.И. Антонов. Оформление рукописи – С.В. Ляликова. Компьютерная программа разработки данных – В.М. Карпова.

Подробнее с результатами исследования можно ознакомиться в аналитическом отчете:

Ценности семейно-детного образа жизни (СеДОЖ – 2019): Аналитический отчет по результатам межрегионального социолого-демографического исследования; Москва, МГУ имени М.В. Ломоносова/ под ред. А.И. Антонова. М.: МАКС Пресс, 2020. – 486 с. DOI: 10.29003/m857.SeDOJ-2019

В представленном исследовании приняли участие 1184 супружеские пары, состоящие в зарегистрированном (90 %) и не зарегистрированном браке (10 %). Средний возраст супругов составил 43,3 года (стандартное отклонение 12,0), при этом большинство респондентов относятся к возрастной группе старше 50 лет (41,9 % женщин и 33,7 % женщин). К возрастной группе 40 – 49 лет принадлежат 20,6 % мужчин и 24,3 %, а в возрасте 30-39 доли мужчин и женщин практически одинаковые (24,1 %). Доля молодых респондентов младше 29 лет составляет 13,5 % среди мужчин и 17,9 % среди женщин.

В большинстве супружеских пар возраст супругов достаточно близок и оба супругов относятся к одной и той же возрастной группе. Доля супругов того же возраста (см. рис. 1) для каждой возрастной группы мужчин колеблется от 61,9 % в возрастной группе 40-49 лет до 88,6 % в возрастной группе 29 лет и менее; а для женщин доля супругов, принадлежащих той же возрастной группе колеблется в более низких пределах от 52,4 % в возрасте 40-49 лет до 94,2 % в возрастной группе старше 50 лет.