И. Кондаков - Русский масскульт: от барокко к постмодерну. Монография

В этом или подобном качестве массовая культура встраивается в состав (и архитектонику) актуальной – для своего времени – культуры своего народа и страны (занимая в ней «срединное» положение), а также в типологию культур своего времени и региона (локуса) как общий компонент любой конкретно-исторической культуры. Такое место в русской литературе и культуре XIX века заняла, например, «натуральная школа», поддержанная В. Белинским и способствовавшая развитию русского реализма. Из «натуральной школы» вышли многие русские классики второй половины XIX века (от И. Тургенева до Ф. Достоевского) 7 7 Переверзев В.Ф. У истоков русского реалистического романа // Он же. У истоков русского реализма. М.: Современник, 1989. С. 20–152. , хотя сама «натуральная школа» осталась явлением массовой беллетристики.

В общем виде архитектоника актуальной культуры каждой конкретно-исторической эпохи включает несколько уровней, располагающихся ступенчато – по ценностно-смысловой «вертикали» сверху вниз:

Между этими уровнями складываются динамические отношения, предполагающие историческое перемещение культурных текстов и их авторов с одной ступени на другую – как «вверх», так и «вниз» по ценностно-смысловой шкале. Так, тексты массовой культуры могут со временем стать «народными», утратив авторство, или вообще быть забытыми своими реципиентами; но эти же тексты масскульта могут «возвыситьс» до «популярных», т.е. широко распространенных среди разных субкультур и культурных разновидностей. Так, в XIX веке почти в одном ряду с русскими классиками фигурируют такие писатели, как Марко Вовчок, А. Писемский, М. Авдеев, Н. Ахшарумов, Вс. Крестовский, Н. Помяловский, П. Боборыкин, В. Авенариус, Д. Мордовцев, Г. Успенский, Е. Салиас, В. Авсеенко, А. Шеллер-Михайлов, Б. Маркевич, Д. Мамин-Сибиряк, И. Потапенко и др. Все они, конечно, принадлежат массовой культуре, но в какое-то время они поднимаются до «популярных» (превосходя по популярности многих классиков), а затем в большинстве своем низвергаются в пучину забвения.

В некоторых, правда, довольно редких случаях, произведения масскульта даже имеют шанс стать высокой классикой, завоевав своего рода статус «элитарности». Лучший здесь пример – главные романы А. Дюма («Три мушкетера» и «Граф Монте-Кристо»), а в русской культуре, пожалуй, «Бедная Лиза» Н. Карамзина и «Что делать?» Н. Чернышевского. Однако само балансирование «на грани» между классикой и массовой культурой – не такое уж редкое явление в истории культуры. Пожалуй, ни один русский классик XIX века – от Пушкина до Горького – не прошел мимо соблазна окунуться в массовую культуру / литературу и попробовать себя в ней.

В то же время культурные тексты, первоначально принадлежавшие «высокой», элитарной культуре своего времени, постепенно могут перейти в категорию «популярных» и даже опуститься на уровень масскульта (или стать «народными», т.е. влиться в традиционную культуру), утратив авторство и стилевую индивидуальность. Это произошло, к примеру, с некоторыми стихотворениями Пушкина, Кольцова, Некрасова, Есенина, баснями Крылова, крылатыми выражениями Грибоедова, Гоголя, Козьмы Пруткова, А.К. Толстого, Салтыкова-Щедрина, пьесами А. Островского и т.д. Тот или иной социокультурный, ценностно-смысловой статус различных текстов культуры обусловлен исторически и типологически. Так, классические тексты, будучи включены в учебные школьные программы, почти автоматически превращаются в тексты массовой культуры с соответствующим «понижением» своего ценностно-смыслового потенциала.

В каждую культурно-историческую эпоху социокультурные «лифты» действуют одновременно в обе стороны: одни ценности «поднимаются» до элитарных; другие «опускаются» до масскульта или трансформируются в «народную» культуру. Границы между «высокой классикой» и «популярной», а также «массовой» культурой – постоянно размываются и преодолеваются; а некоторые из ценностей культуры вообще перестают быть ценностями и предаются забвению, как правило, необратимому. В лучшем случае «забытые» (исторически «снятые») тексты культуры сохраняют свою культурно-историческую ценность как специфический предмет исследования, интересный лишь для узких специалистов, и то больше как «культурный фон», идейный контекст для других, более высоких по своему статусу явлений 8 8 Рейтблат А.И. Фаддей Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. Статьи и материалы. М.: НЛО, 2016. . Иногда такие тексты меняют своего адресата, превращаясь, например, из «взрослой» литературы – в «детскую» (например, «Руслан и Людмила» Пушкина, «Вечера на хуторе…» Гоголя, «Ашик-Кериб» Лермонтова, «Детские годы Багрова-внука» С. Аксакова, «Сон Обломова» Гончарова, «Мальчик у Христа на елке» Достоевского, «Народные рассказы» Л. Толстого и т.д.

При этом ведущим элементом, определяющим эту динамику, является именно массовая культура, то выдвигающая из своей среды «сверхценности» элитарной культуры и ценности «популярной» культуры, то поглощающая, растворяющая их в себе, сознательно или бессознательно нивелируя их. Массовая культура вырабатывает – по отношению к своему культурно-историческому «окружению» – основные механизмы социокультурной динамики, которые до сих пор остаются практически неизученными. Как массовая культура, так и культура элитарная, а также культура «популярная» и культура традиционная обладают переменным статусом и подлежат всякий раз исторически мотивированной интерпретации и оценке.

Исторические изменения массовой культуры происходят в зависимости:

• от трансформации социально-исторического и культурно-исторического контекста;

• от изменения места и роли (социокультурного статуса) массовой культуры в составе данной культуры;

• от изменения условий и форм функционирования массовой культуры в рамках той или иной культурно-исторической эпохи.

Изменения массовой культуры касаются: тематики и проблематики произведения, его «героев», ситуаций и сюжета, жанрового состава, использования оптимального «языка культуры», востребованных форм и видов творчества – в качестве средств репрезентации, общего эмоционального тона, сопровождающего как создание, так и потребление текстов массовой культуры. В этом смысле масскульт в античном или эллинистическом обществе принципиально отличен от масскульта Средневековья, тесно связанного с религиозными догмами, предрассудками и суевериями; массовая культура эпохи Возрождения отличается от массовой культуры барокко; масскульт Просвещения – от аналогичного явления романтизма и т.д.