Владимир Глебкин - Лексическая семантика. Культурно-исторический подход

Прежде всего, следует заметить, что в данной главе мы будем иметь дело с теориями, которые условно можно назвать фундаментальными [49]. В лексической семантике, как, впрочем, и в любой другой области науки, существует значительное число моделей ad hoc, более или менее успешно обслуживающих практические нужды исследователей в определенной локальной ситуации. Эти модели не претендуют на фундаментальность, их цель состоит в решении конкретных практических задач. Наряду с этим в областях знания, вышедших на уровень «нормальной науки» (Т. Кун), есть один или несколько фундаментальных теоретических алгоритмов, задающих базовую парадигму для описания всех явлений в данной области, выступающих в ее рамках как универсальные объяснительные модели. В классической механике, например, эту функцию выполняют законы Ньютона, включая закон всемирного тяготения, в классической электродинамике – уравнения Максвелла. Мы остановимся в данной главе именно на таких теориях в области лексической семантики, которые претендуют на фундаментальность, исходя при этом из модели языка как автономной системы. В качестве таких теорий мы рассмотрим две: NSM (natural semantic metalanguage) – концепцию Анны Вежбицкой и модель «Смысл⇔Текст» Мельчука – Апресяна – Жолковского [50].

Идея естественного семантического метаязыка как основы для универсального семантического описания была предложена Вежбицкой в начале 70‐х (в 90‐е годы к разработке теории активно подключился Кл. Годдард). В это время основные работы, в которых описывался мировоззренческий базис и методология генеративной грамматики, были уже опубликованы, и, несмотря на критику Вежбицкой позиции Хомского [51], ее онтологические постулаты оказываются весьма близкими его установкам [52].

Для снятия возможных недоразумений нужно сразу подчеркнуть, что Вежбицкая как автор NSM-теории и как практически работающий лингвист производят впечатление двух разных людей. Лейтмотивом ее статей и монографий, посвященных работе с конкретным материалом, является утверждение о культуроспецифичности анализируемых понятий, которое часто обосновывается тщательным социокультурным анализом, а в ряде случаев дополняется выявлением определяющего влияния социокультурных факторов на семантическую эволюцию [53]. Более того, иногда, ощущая невозможность описания семантических процессов в рамках NSM-теории, Вежбицкая создает ряд теорий ad hoc, решающих локальные задачи [54]. В целом, можно сказать, что в непосредственном анализе она неявно исходит из антропоцентричной и культуроцентричной модели языка, кардинально противоречащей по своим мировоззренческим установкам концепции семантических примитивов. Этой составляющей ее исследований мы коснемся в следующих разделах книги. В данной главе речь пойдет о Вежбицкой исключительно как авторе NSM-теории.

Обсуждение модели «Смысл⇔Текст» также требует ряда предварительных замечаний. Во‐первых, взгляды авторов заметно эволюционировали с середины 1960‐х до конца 2000‐х, и Ю. Д. Апресян, например, выделяет свои работы 1990–2000‐х годов в отдельный проект, генетически связанный с моделью «Смысл⇔Текст», но обладающий и рядом принципиальных особенностей. Этот проект обозначается им как «Московская семантическая школа интегрального описания языка и системной лексикографии» (Апресян 2006, с. 25). Однако, несмотря на все различия, базовые онтологические и методологические постулаты авторов сохранялись, что дает нам право работать, в первую очередь, с моделью «Смысл⇔Текст», отдельно остановившись на поздних работах Ю. Д. Апресяна и его группы. Во‐вторых, мы будем делать акцент на семантической составляющей модели. Ее синтаксическая составляющая строится на постулатах, близких постулатам Хомского, проанализированным в предыдущей главе (ср.: Апресян 1990, с. 124).

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Об антропном принципе в космологии см., напр.: Barrow, Tipler 1986, особ. p.15–26; Балашов, Казютинский 1987.

Ср., однако, название одной из последних коллективных монографий Д. Герартса с коллегами: Advances in Cognitive Sociolinguistics, а также введение к ней (Geeeraerts et al. 2010).

См., напр.: Croft, Cruse 2004, p. 1–6; Кубрякова 2004, с. 9–23, 57, 475–477; Evans, Green 2006, p. 27–51; Geeraerts, Cuyckens 2007.

См. об этом: Глебкин 2007, Глебкин 2007а. С небольшими изменениями обе статьи включены в: Глебкин 2010.

Я опускаю здесь анализ ряда влиятельных работ, например, работ Дж. Фодора (Fodor 1975; Fodor 1983), выполненных в рамках изоляционистской парадигмы, поскольку такой анализ не привнес бы ничего принципиально нового в теоретическом плане, и те критические замечания, которые высказываются в данной главе к методологии Н. Хомского или А. Вежбицкой, могут быть обращены и в их адрес.

Сочетание «научно-исследовательская программа» понимается здесь в терминологическом смысле, так, как оно было введено в работе И. Лакатоса (Лакатос 1995 (1970)).

См.: Тестелец 2001, с. 502–504; Величковский 2006, т. 1, с. 64–67; Harris 1993, p. 37, 47; Кубрякова 2004, p. 49; Lakoff, Johnson 1999, p. 469–470; Lycan 2003, p. 11; Wierzbicka 1996, p. 6. Однако анализ генеративной грамматики будет существенно неполным, если не учитывать также и исследований коллег Хомского, в частности, работ Дж. Катца и П. Постала, Дж. Маккоули, Х. Росса и других по генеративной семантике, а также Г. Ласника и других в рамках минималистской программы.

См.: Chomsky Is Citation Champ//MIT Tech Talk. 1992. V. 36. № 27. April 15.

Об эволюции проекта генеративной грамматики в 50–70‐е годы см., например, монографии Ф. Ньюмейера ([Newmeier 1996], базовая схема, лежащая в основе исследования, описана на стр. 42–43) и Р. Харриса ([Harris 1993]).

C другой стороны, Хомский говорит о происхождении математической способности как абстракции лингвистических операций, устанавливая тем самым прямую связь между лингвистикой и математикой (Chomsky 2006, p. 184–185).

См.: Chomsky 1998 (1977), p. 190–191, где Хомский прямо пишет, что вопрос языка – это, в первую очередь, вопрос власти, а также: Chomsky 2000, p. 31.

Даммит иллюстрирует это утверждение типичной для него метафорой игры: знание (часто неполное) правил игры кем-либо из игроков еще не свидетельствует о том, что игрок создает эти правила. См.: Dummett 1991, p. 86–87.