Джон X. Уолтон, Виктор X. Мэтьюз, Марк У. Чавалес Библейский культурно–исторический комментарий В двух частях Часть 1 ВЕТХИЙ ЗАВЕТ

Этот комментарий предлагает читателям Библии, не обладающим большими познаниями в древней истории, обильную информацию о социально–культурной обстановке, в которой разворачивались события, описанные в Священном Писании. Этот труд знакомит читателя с многочисленными аспектами библейского текста, освещая при этом вопросы, поднятые современной наукой. Авторам удалось создать полезный труд, свободный от многословия и специальной терминологии.

Повествования, родословия, законы, поэзия, притчи и пророчества Ветхого Завета неразрывно связаны с историей. Археологи, историки и социологи значительно расширили наши знания о мире библейских времен. Рассматривая в свете этих знаний рассказы об Аврааме или Давиде, образы Псалтири или Притчей, пророчества Исайи или Иеремии, мы по–новому осмысляем события, происходившие много веков назад.

Этот уникальный комментарий предлагает историческую, социальную и культурную информацию к каждому фрагменту Ветхого Завета — от Книги Бытие до Книги Пророка Малахии. Вы найдете здесь все богатство научных знаний, которое авторы комментария сделали доступными для рядовых читателей Ветхого Завета.

«Библейский культурно–исторический комментарий» состоит из двух частей: часть 1 — Ветхий Завет и часть 2 — Новый Завет. Комментарий будет полезен всем, изучающим Библию.

В данном комментарии книги Библии распределены по четырем разделам: «Пятикнижие», «Исторические книги», «Поэзия и книги премудростей», «Пророческие книги». Внутри разделов книги расположены в том же порядке, что и в Библии. Каждый раздел содержит введение, где сообщаются необходимые общие сведения. Комментируемые главы и стихи вынесены в начало строки и выделены полужирным шрифтом.

В конце комментария помещены дополнительные тексты: приложение (таблицы и карты); словарь терминов; список рекомендуемой литературы; предметный указатель; условные сокращения.

В этимологических справках используется латинский алфавит для слов с еврейской и греческой графикой письма. См. таблицу «Транслитерация» на с. 4.

В комментарии применяется единая система отсылок и ряд обычных для справочных изданий сокращений. Полный список сокращений находится на с. 979.

За аутентичность цитат, приводимых в тексте, несут ответственность авторы статей и переводчики.

☼ — «лепестком» отмечены текстовые фрагменты, добавленные издательством «Мирт» в процессе подготовки русского издания.

* — здесь и далее звездочкой помечены понятия, значение которых объясняется в словаре терминов. Не все слова, встречающиеся в тексте, приведены в словаре терминов в той же форме; напр., понятие «шумерские мифы» указывает на слово Шумер в словаре терминов.

При переводе данного комментария в качестве основного варианта использовалась русская Библия синодального издания, а при подготовке английского издания — Revised Standard Version (RSV) (Пересмотренная нормативная версия). В некоторых случаях цитаты брались из Authorized Version (King James'), 1611 (AV) (Авторизованная версия [короля Иакова]) или New International Version (NIV) (Новая международная версия).

Эта книга представляет собой попытку заполнить определенный пробел в обширном ряду однотомных комментариев к Библии. Отказавшись от рассмотрения различных элементов богословия, литературной композиции, значения слов, истории изучения Библии и т. п., мы сосредоточились на задаче предоставления культурно–исторической информации, имеющей отношение к библейскому тексту.

Возможно, кого–то это удивит. Какое значение имеет культурно–историческая информация для толкования текста? Что нам даст знание, которое станет доступным благодаря этому комментарию? Как было верно замечено, весть Библии не зависит от знания местонахождения библейских городов и селений или особенностей культуры того времени. Нелишне также заметить, что человек может собрать все исторические и археологические доказательства того, что, допустим, исход израильтян из Египта действительно имел место, но это все равно не докажет, что исход организовал Бог, тогда как для библейского автора самое главное — участие Бога. Зачем же тратить столько сил и времени на изучение культуры, истории, географии и археологии Израиля?

Создавая эту книгу, мы не преследовали апологетические цели, хотя, несомненно, некоторые из предоставляемых нами сведений могут найти применение в апологетических дискуссиях. Как бы то ни было, наш подход к отбору и преподнесению данных диктовался отнюдь не соображениями апологетики. Мы просто пытаемся пролить свет на культуру и мировоззрение израильтян. Зачем? Когда мы рассматриваем Библию как средоточие веры, нам хочется извлечь из нее как можно больше религиозного смысла. Поэтому мы пытаемся наделить религиозным смыслом даже малейшие детали. Забывая об отличии нашего образа мыслей от образа мыслей древних израильтян, мы основываем толкование религиозного смысла Библии на собственных культурных пристрастиях, предпочтениях и воззрениях, привнесенных нами в текст. Чем больше мы узнаем о мире древнего Ближнего Востока, тем лучше это знание послужит окном в культуру Израиля. Предлагая возможность проникнуть в сущность образа мышления израильтян и других народов древнего Ближнего Востока, эта книга помогает толкователю избежать ошибочных выводов. Например, религиозное значение таких явлений, как огненный столп, козел отпущения или урим и туммим, можно будет оценить по–новому, если мы увидим связь этих явлений с культурой древнего Ближнего Востока в целом.

Мы не ограничили свои сопоставления и уподобления определенными хронологическими рамками. Мы прекрасно понимаем, что появление некоего элемента культуры в городе Угарит в середине 2–го тысячелетия не имеет никакого отношения к образу мышления израильтян в середине 1–го тысячелетия. И все же нам казалось, что указание на существование тех или иных идей и представлений на древнем Ближнем Востоке заслуживает внимания. Не исключено, что подобные идеи представляют аспекты общей культурной матрицы Древнего мира. Мы приводим их просто как примеры образа мышления, существовавшего в Древнем мире. Однако подобной информацией следует пользоваться осмотрительно, поскольку ни о каком единообразии на протяжении веков стран и народов древнего Ближнего Востока не может быть и речи. Это было бы так же нелепо, как говорить в наши дни о «европейской культуре», зная о существенных различиях, например, между итальянцами и швейцарцами. Мы пытались проявить в этих вопросах определенную чуткость, но не накладывали жестких ограничений на информацию, которую предлагаем.